Воспоминания были такими яркими, что я будто пережила их снова. И почти внезапно вернулась в реальность, глядя в глаза Жан-Клода, все еще прижатая его телом к полу, в комнате наказаний за тысячи миль от Обсидиановой Бабочки и ее маленькой армии. Но выражение лица Жан-Клода заставило меня затаить дыхание.

У него выкатились глаза, и я поняла, что он видел мои воспоминания, они стали для нас общими, как раньше стали общими его воспоминания. Блин.

Его голос прозвучал с дрожью, которой я у него никогда не слышала:

— Ma petite, ты без нас вела очень бурную жизнь.

— Ты видел то, что видела я, и ты знаешь теперь, каково мне смотреть, что ты сделал с Гретхен.

Он прижал мне руки сильнее, чуть-чуть вдавил пальцы.

— Я знаю твои чувства, ma petite. Но я не приму такое обвинение спокойно. Я — Мастер Города, жизнь моих вампиров во мне. Если только Вампир сам не Мастер, то его жизненные силы исходят от родоначальника или создателя, пока он не свяжет себя обетом крови с Мастером Города. И тогда этот Мастер заставляет биться его сердце. Если у меня кончатся силы, то некоторые из них просто ночью не проснутся или станут вурдалаками, животными, подлежащими уничтожению, каким стал Дамиан.

Я задергалась под ним:

— Я не...

— Ш-ш, ma petite. Не выноси приговор, не выслушав дела — в этот раз. Может быть, ты могла бы спасти Дамиана, но ему больше тысячи лет. Пусть он даже не Мастер, но это долгий срок, и у него было время накопить силу, чтобы выжить. Но такие вампиры, как Вилли и Ханна, не Мастера и не такие старые, они вылиняют или сойдут с ума, и их не спасет никто.

Он встряхнул меня, впился мне в руки и приподнял локти, так что я могла бы достать оружие, если бы хотела, но я только смотрела и слушала.

— Этого ты хочешь, Анита? Кого из них ты бы принесла в жертву, чтобы спасти Гретхен?

Гретхен, которую ты ненавидишь? Я брал у нее силу, потому что ты мне в ней отказала.

— Не перекладывай вину на меня, — сказала я.

Он внезапно изменил позу — сел верхом на мои ноги, приподнял меня в сидячее положение, впиваясь пальцами в бицепсы до синяков.

— Система «Мастер и его слуга» действует много тысяч лет, но ты против нее борешься и постоянно вынуждаешь меня делать то, что я делать не хочу.

Он подтащил меня поближе к своему лицу, вплотную к этим горящим синим глазам. На этот раз он встряхнул меня сильнее, чуть не напугав.