Он вновь и вновь листал страницы скандального издания и все больше недоумевал: зачем они вообще напечатали эту «беседу»? Для контраста с другими материалами номера? Или… Просто никому еще ни разу не удавалось раскрутить известного тележурналиста на интервью о его личной жизни. Попытки такие учащались с каждым годом. Виктор был автором и ведущим одной из самых популярных и уважаемых информационно-аналитических программ, и начальство иногда намекало, что ему стоило быть более открытым для публики, но этот вопрос Виктор даже не обсуждал. Так что если нарушение информационной блокады по этой теме — такая уж сенсация, то сенсацию они получили. Теперь ему предстояло выдержать череду битв с коллегами, которые станут добиваться новых откровений. Но это меньше всего беспокоило его.

В который раз, морщась от ощущения, что его прилюдно раздели и попытались окунуть в грязь, Виктор перечитывал «беседу». И снова и снова его взгляд цепляла одна и та же фраза, и падало сердце, и становилось стыдно и безотчетно страшно. Тогда Виктор напоминал себе: это ни для кого, кроме меня, не имеет значения! И приступ раскаяния проходил.

— Ты сразу домой?

— Домой. — Виктор впервые за этот день с удовольствием улыбнулся — не оскалился от досады и злости.

— Джей вернулась? — тепло спросил Гарри.

— Да, вчера встречал ее.

— А дети — как обычно?

— Угу. До конца лета будут жить у бабушки в Антоновке.

— Хорошо у вас там. И здесь у вас тоже хорошо, — вздохнул Гарри. — Ладно, пока. Джей — привет!

— Спасибо. Кстати, забегай к нам в выходные. Джей что-то приперла тебе в подарок. Весьма объемистое: я тащил! Мне не показывает, но я догадываюсь.

— Класс! Я, кажется, знаю: для моей коллекции! Поцелуй ее за это от меня. Только в щечку, а не в губы — смотри не перепутай: я целую твою жену исключительно целомудренно. Прийти-то, правда, не смогу: мне ж в субботу в Кувейт лететь.

— Ой, прости, не сообразил, — спохватился Виктор. — Может, завтра заскочишь?

— Попробую. Только завтра уже пятница, так что если и заскочу, то на минутку. Пускай Джей никаких разносолов не готовит: не успею съесть.

— Получишь сухим пайком, — уверенно пообещал Виктор Смит и наконец покинул здание телецентра.

Его авто бесконечно долго ползло по центру Лондона в вечерних пробках. Виктор снова и снова обдумывал варианты развития расследования и, понимая, что вопросов больше, чем ответов, все-таки пытался догадаться, что же произошло на самом деле. В голове навязчиво мелькали оператор Филипп, жучки, страницы «Звездной жизни». Сердце ныло, сколько он ни прижимал его холодной рукой. Хотелось скорее добраться до дому и принять горизонтальное положение.