В столовой одинокий Хазатов колдует над электрическим чайником. Он нажимает на клавишу, белый чайник озаряется слабым красноватым светом, закипая, подрагивает. Щелкнув, клавиша нехотя гаснет. И тогда Альберт снова заставляет чайник работать. Он ненадолго загорается, освещая тревожным красным светом протянутую к клавише руку, склоненное лицо, мятую футболку.

Зоя Игоревна идет прочь от столовой, на ходу заглядывая в комнаты. Пусто, пусто, пусто…

Как же она не любит детей!

В угловой, маленькой и неудобной комнатке, где крыша идет на скат, скрадывая половину пространства номера, спала Олёнка Кожина. Она подложила под щеку кулак, отчего ее лицо слегка перекосилось, рот приоткрылся. На подушке сидит заяц. Тот самый, что она вчера искала.

Ирина Щеглова Дорога мёртвых

Ирина Щеглова

Дорога мёртвых

Глава 1 Зов мертвеца

Глава 1

Зов мертвеца

Мой двоюродный брат Егор – человек, конечно, хороший, но уж очень он ко мне снисходительно относится. Строит из себя взрослого, а на меня смотрит как на малявку неразумную. Когда я была маленькая и мы вместе гостили у деда и бабушки, его заставляли за мной присматривать. Наверное, его это доставало. Зачем в компании пацанов маленькая девочка? Они все время хотели от меня отделаться, а я бегала за ними хвостиком. Конечно, у меня были подружки, но тянуло-то в компанию брата.

Правда, со временем я от них отстала, у меня появились свои интересы. Но отношение Егора ко мне не изменилось.

Лето выдалось страшно жарким. В городе вообще, наверное, невыносимо. Вот мы и отсиживались у бабушки, изнывая от жары и безделья.

По вечерам Егор пропадал, а днем, от скуки, донимал меня разговорами.

– Слышала? Ночью дед опять приходил…

Дедушка умер несколько лет назад, но в семье бытует мнение, что он «не ушел» и часто навещает бабушку. Я не люблю эти разговоры, они меня пугают. Егор об этом знает.

– Я не спал, слышал шаги, а потом у бабушки в комнате свет появился.

– Егор, не гони! – взмолилась я. – Ничего ты не слышал. И зачем бабушке включать свет? Покойники этого не любят.

Егор ухмыльнулся:

– Это был не электрический свет, а такой, знаешь, бледный, мертвенный…