- Не думай об этом.

Я обняла его, положив голову на плечо, провела рукой по напряженной спине, по клейму, оставленному ему после ухода из клана, и здесь обнаружила вот еще что: слова на чужом языке, которая в столбик была высечена на левой лопатке. Est semper verum. Semper idem. Semper. Itur ad astra – гласила она.

- У тебя что, есть наколки?

- Да, есть несколько.

- И как переводится?

- Всегда верен. Всегда тот же. Всегда готов. Таков путь к звездам.

- А еще есть?

Роберт встал боком, поднял руку. Я увидела еще одну надпись, тянувшуюся вдоль бока от подмышки до бедра – Amor means dolorem sentire non est praeter.

- Какой это язык? – спросила я, проведя двумя пальцами по наколке.

- Латынь, мертвый язык.

- И что означает?

- Любить – это значит чувствовать боль, когда ее нет рядом. – Перевел он.

Я задумалась: после какого опыта он сделал эту надпись? Спрашивать побоялась. Может, она адресована его девушке, которую он любил? Я никогда не спрашивала его, а он никогда не рассказал мне о ней. Я аккуратно поинтересовалась о ней у Адама, на что он сказал мне: “Лучше не вмешивайся”. Для Роберта это было болезненной темой, и я приняла решение опустить эти подробности. Однако знаю: между любящими людьми не должно быть секретов, но есть такие, которые лучше похоронить в себе.

Роберт вытянул правую руку и, развернув ее тыльной стороной, показал ее одну тату-надписать.

- Belau in me. – Прочел он по-латыни, и сразу же пояснил: – Монстр во мне.

Я вскинула брови.

- Монстр в тебе? С какой стати?

Он живо убрал руку и, не смотря на меня, кратко произнес, желая прервать расспросы:

- Не думай об этом. – А после подхватил меня и с лисьей ухмылкой спросил: – Ну что, готова встретить этот день во всей красе?

Мы вышли к остальным Скоттам, успев на бой Стефани против Брайана.