- Мое тело очень сильно обгорело. На восстановление даже для вампира уйдет не меньше полгода.

- Мне очень жаль, – сказала я, потому что больше ничего не могла придумать, как подбодрить его. – Спасибо, что спас Дженнифер.

- Любой на моем месте сделал то же самое.

Я села на угол кровати. Под ногами у Адама были разбросаны пустые бутылки от спиртного и пакетики с кровью.

- И кровь не помогает тебе?

Адам цокнул языком.

- Может что-нибудь и изменилось, если бы я выпил теплой крови, прямо из первоклассного источника.

- Тогда выпей моей.

Адам резко повернул голову в мою сторону, как-то странно поглядев на протянутую ему руку.

- Ты не обязана этого делать.

- Но я хочу помочь. Моя кровь поможет тебе? – Адам кивнул. – Тогда выпей столько, сколько тебе понадобиться.

- Челси...

- Пожалуйста, Адам! – воскликнула я. – Я хочу помочь!

Не успела я и глазом моргнуть, как Оуэн схватил меня за руку и повалил на кровать, нависнув сверху.

- Принцесса, – произнес он, осипшим голосом, – а ты не будешь жалеть? Ведь ты просишь меня выпить твоей крови.

- Сделай это. – Попросила я и крепко зажмурилась.

Первоначально я ощутила на шее его горячие дыхание, затем острые клыки вампира прокусили нежную кожу. Я коротко вскрикнула. Боли не было, я несколько даже была опечалена. Адам пил короткими глотками, бережно придерживая мою голову. Накатило такое чувство блаженства, что я пораженно ахнула, теснее прижав голову Оуэна к своей шее. Я была везде – и нигде. Мир перед глазами расплылся и засверкал яркими красками, я была полностью погружена в эйфорию ощущений. Каждый дюйм моего тела пылал и вздрагивал от соприкосновений с телом Адама.

Роберт как-то говорил, что когда вампир пьет кровь человека, человек находится в странном состоянии наслаждения. Это вызвано эндорфинами – гормонами счастья, которые вырабатывает вампирская слюна. Людской организм очень четко на них реагирует, поэтому тело человека возбуждается.

Точно также как у меня в эту минуту.

Адам перестал пить, кончиком языка провел по двум еле заметным ранкам на моей шее и они затянулись. Я застонала, требуя, чтобы он не останавливался.