— Господи… — только и успел прошептать он.

Через миг волна поглотила его, поток закрутил его, рев воды рвал барабанные перепонки, подавляя остальные звуки. Он снова услышал последний зов трубы Гавриила, возвестившего о конце мира, который он знал. А затем наступила темнота, и пришла тишина.

В мраморном зале было пасмурно, потому что солнце сегодня не светило, скрывшись за нависшими над обителью тучами. Он сидел на своем кресле, уставившись в одну точку перед собой, и крепко сцепив пальцы на руках. Дверь в зал распахнулась, и на пороге обнаружился Михаил, как всегда в своем золотом доспехе. Два его белоснежных крыла, обычно широко распахнутые за спиной, теперь спрятались за плечами — обстановка была не самая радужная. Все ходили словно придавленные.

— Всевышний, ты звал меня, и я пришел.

— Что там с этим парнем?

— Он встретил свой конец спокойно.

— Я тебя не об этом спросил, — голос говорившего стал повышаться, пока стены мраморного зала не затряслись. — Я спросил, что с этим парнем!

— Ну что с ним будет. Лежит в светлой комнате. Ожидаем, когда он придет в себя…

— Не ждите.

— Что?

— Отпустите его. Пусть будет и дальше жить. А чтоб ему было не скучно, верните ему его спутницу.

— Но Всевышний…

— Какие-то вопросы, Михаил?

— Да. Куда нам его определить?

Раздумье затянулось. Он не ожидал такого вопроса, и пришлось немного поломать голову. Наконец, ответ пришел сам собой.

— Поселите его отдельно от всех, пусть спокойствие будет для него наградой.

— Хорошо, Всевышний. Если такова твоя воля…

— Да. И еще одно.

— Что, Всевышний?