Григорий прижал ладони к бедрам, собрался с силами и произнес:
— У нас с Пэми такой возможности нет.
Фрэнк повернулся к нему. Его глаза лучились непоколебимой верой.
— Умри я хоть двадцать раз, вам от этого легче не станет, — сказал он.
Полуприкрыв глаза, Григорий обдумывал слова Фрэнка.
— Для достижения моих целей мне лучше остаться на станции — живым или мертвым. Бежать бессмысленно.
— Оставшись здесь, вы поможете бежать нам с Марией-Еленой.
— Фрэнк! Вы что, пойдете на попятный? — спросила Мария-Елена.
Фрэнк протянул женщине руку, но Мария-Елена не спешила ее принять.
— Эта штука в бутылке — не просто самоубийство. Это смерть всего и вся, безжалостная и необратимая. Неужели вы хотите, чтобы наступил конец света?
— Я ХОЧУ!
Это был голос Пэми, напоминавший карканье ворона и прозвучавший с невероятной силой. Девушка ринулась вперед, выскользнув из объятий Марии-Елены. Идти она не могла и, словно искалеченная кошка, на четвереньках поползла к столу с контейнером.
Лаборант-китаец бросился к Пэми, схватил ее за плечо и за руку и потащил назад. Пэми запрокинула голову и ощерила сверкающие зубы.
— У нее СПИД! — крикнул Григорий, вытянув руку, что, впрочем, было совершенно излишне.
Юноша отпрянул прочь от рычащего, клацающего зубами создания, и Пэми опять бросилась к столу, но на сей раз сделала слишком мощный рывок. Ее тело изогнулось дугой, рот широко раскрылся. Пэми издала свой последний вопль, который захлебнулся в потоке хлынувшей горлом крови, и повалилась на пол, словно тряпка. Вокруг ее головы растекалось красное смердящее пятно.
X
ХА! ХА! ХА! Ха-а-а! Ха! Ха! Ха-а-а-а-а-а!
Придите в мои объятия! Придите в мои объятия! Я спас вас от гибели, мои дорогие, придите же в мои объятия, и давайте спляшем!
Ах, как же славно мы спляшем!