Тем временем в базовом лагере все собрались в палатке Джозефа, но человек-медицина оставался снаружи, наблюдая за дождем, который в сопровождении грома и молний разразился над горой Орла. Старый индеец знал, что что-то идет не так. Это не было похоже на вчерашний дождь. «Что могло вызвать у него такую ярость?» — спрашивал он себя. Джозеф раздумывал над тем, не следует ли поспешить на помощь Лукасу и прекратить испытание. Человек-медицина промок до нитки, пока размышлял над тем, что делать. Наконец он принял решение ждать и вошел в палатку. Сидевшие в круге молодые люди, увидев его, насторожились. Брэд сразу же понял: происходит что-то странное.

— Что случилось, Джозеф? — спросил он, передавая полотенце человеку-медицине.

— Там, наверху, что-то идет не так хорошо. Я это знаю, — взволнованно ответил пожилой индеец.

Все умолкли, в палатке надолго воцарилась тишина. Друзья ждали, что Джозеф расскажет о том, что случилось.

— Хотите, чтобы мы пошли на вершину и привели его живым и здоровым? — с беспокойством спросил Брэд.

— Нет, мы не двинемся с места. Подождем. Но то, что происходит, — плохо. Я не могу понять причины его ярости. — Человек-медицина замолчал и снова задумался.

Друзья переглянулись. Виктор взял слово.

— Мы что, проиграли в этом деле? Есть что-то еще, о чем нам следует узнать? — спросил он Джозефа.

— У Лукаса не все в порядке. Он вызвал этот дождь с громом и молниями по какой-то причине, о которой я не знаю, — ответил человек-медицина.

— Лукас? — спросил Джимми. — Неужели это он вызывает эти явления? И все потому, что ему не очень хорошо? — На этот раз ипохондрик не почувствовал себя плохо, как происходило с ним всегда из-за его симпатий. А все потому, что не мог поверить в только что услышанное.

— Происхождение внезапно разразившейся бури связано с душевным состоянием Лукаса, — сказал Джозеф и замолчал. Он подозревал, что это как-то связано с чувствами, которые испытывал Лукас по отношению к какой-то женщине. — Мне не ведома причина такого гнева, — добавил он, не желая вдаваться в подробности относительно своих интуитивных предположений. — Завтра рано утром мы пойдем к вершине. Пойдем ему навстречу.

В течение нескольких минут они сидели в полном молчании. Все знали, что Джозеф уважительно относится к тишине и для него очень важно, чтобы другие это понимали. Человек-медицина использовал это время для того, что он называл «долгом молитвы». Ежедневно пожилой индеец посвящал свои медитации «невидимому» и «вечному». Он говорил о том, что это питает его больше, чем сама пища, что это необходимо для его духа.