И теперь он разорвал зубами свое запястье и приложил его к ее губам, давая ей это добровольно.

Казалось, прошли годы, прежде чем она пошевелилась, но она, наконец, подняла свои серые руки, беря его за руку. Клэр видела, как питались вампиры, когда они голодали; они не отпустили бы. Не смогли.

Но это не выглядело так. Прикосновение Амелии осталось легким на его руке, и через мгновение она оттолкнула его запястье. Она все еще ужасно выглядела, но это были ее глаза, и было немного больше ее, как будто кровь раздула ее обезвоженные ткани. Все еще мумия, но способная моргнуть, двигаться и говорить.

Она сказала:

— Дай мне умереть, Оливер.

— Нет, — сказал он. За этим не было никаких настоящих эмоций, лишь прямое отрицание, как будто она попросила одолжить доллар. — Ты победила. Ты убила его прежде, чем завершилась твоя трансформация. Ты исцелишься.

— Нет, — прошептала она. — Я не могу. Часть меня…

— Ты поправишься, — повторил он. — Чтобы я больше не слышал этого. Ты Основатель, ты вылечишься, а все остальное можно решить. Твои подданные нуждаются в тебе, моя королева.

— У меня нет подданных. Я не королева.

Оливер улыбнулся. Это была не самая приятная улыбка.

— Была, и будешь снова. Теперь нет ничего, чего бы стоило бояться. Ты выиграла, Амелия.

Твои враги пали к твоим ногам.

Она немного улыбнулась в ответ.

— Однажды ты был моим врагом. Ты никогда не был у моих ног.

— Пока нет, — согласился он. — Теперь будет перемирие. Это новый век. Новый светлый век для вампиров.

Клэр сдвинулась с места, они оба немедленно сосредоточились на ней, и она пожалела, что пошевелилась. Было нечто яркое и хищное в их глазах.

— Клэр, — прошептала Амелия. — Подойди.

Она медленно отступала. У нее не было никакого реального шанса сбежать, не от них двоих.

Она видела слишком много; она знала это. Слышала слишком много, что они хотели бы скрыть.

И она служила приманкой для Магнуса. Больше они в ней не нуждались.