Они выехали за город.

Степан прибавил газ, и двигатель послушно взревел. Автомобиль мчался по дороге, оставляя позади километры мокрого асфальта, истертые полосы разметки, приближаясь к цели, которая была уже совсем близка.

— Эй детка, есть кое что, о чем ты даже и не догадываешься… — Степан повернул голову, и Надя с ужасом увидела как в карих глазах писателя плещется такое знакомое ей веселое безумие. Точь-в-точь как у…

Королев вывернул руль, и машину занесло. И все те секунды, когда летели с обрыва, выскочив за разметку, сбив пару бетонных столбиков-надолбов, он, не отрываясь, смотрел на нее.

Когда передок машины коснулся земли, он засмеялся пронзительным смехом, в котором не было ничего человеческого.

А потом когда железный остов начал сминаться, сдавливая жалкие тела, пришла настоящая боль, смешанная со страхом, приправленная безумием, и обильно политая страданием. И все, что было до этого, оказалось мелким и несущественным. Как укус комара. Как сломанный ноготь…

И выворачиваясь наизнанку, она думала только об одном — скорее бы закончилась эта невыносимая мука!

И небеса услышали ее. Боль ушла, истончилась, улетела мелкими капельками за горизонт. Стала легче пуха, прозрачнее слезы.

И наступила тьма…

(Вот так детка, все и происходит…)

В темноте не было ничего. Совсем ничего. И от этого хотелось выть и беситься. Вот только толку от этого не было никакого.

Позже тьма понемногу рассеялась, и Надя сумела расслышать, что говорит сумасшедший писатель.

— Вот так, все и происходит на самом деле…

Они мчали вперед, не останавливаясь, и Надежда заерзала, пытаясь сообразить, что с ней. Степан сосредоточенно крутил баранку, словно ничего и не произошло. Все так же играла медленная, тихая музыка, изливаясь из динамиков печальными нотами страдания.

— Страшно… Боже, как страшно… — прошептала Надя, и закрыла глаза.

— Нет, детка, совсем нет… — скривился в улыбке Степан. — Куда страшнее, крошка, ощущать это все, когда ты знаешь, что там, за пределом.

Машину занесло. Черная иномарка кувыркалась по дороге, высекая искры. Мир за пределами лобового стекла менял очертания, становясь с ног на голову, вертясь в немыслимом круговороте.

Надя вжалась в сиденье, и закрылась рукой, как будто это могло чем-то помочь ей. Сил хватило только на то, чтобы простонать:

— О нет, пожалуйста, не надо! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!

— Да, детка, да! — Степан бесновался, сжимая руль, раскачиваясь в безумном ритме.