Пока я мерял шагами камеру, мистер Кэссиди не отрывал от меня взгляда, но не проронил ни слова. Он вдруг почему-то стал нервным и, когда я приблизился, вроде как отшатнулся.

«Вы, конечно, объясните им на суде», — сказа я. — «Ну, насчет Еноха, и вообще…»

Он потряс головой.

«Я ничего о нем не скажу, да и ты тоже. Никто не должен знать, что он существует».

«Почему?»

«Я пытаюсь помочь тебе, Сет. Подумай сам, что скажут люди, если ты хоть заикнешься о твоем дружке? Они решат: парень свихнулся. Ты ведь такого не хочешь, верно?»

«Нет. Но как тогда вы поможете мне?»

Мистер Кэссиди широко улыбнулся.

«Ты боишься Еноха, так ведь? Я просто думаю вслух. Что, если ты передашь его мне?»

Я чуть не упал.

«Да! Скажем, я возьму Еноха прямо сейчас, и позабочусь о нем во время суда. Тогда получится, что он действительно не твой, и не придется никому ничего говорить. Он-то сам наверняка не хочет, чтобы люди знали о его повадках».

«Да, верно», — отозвался я растерянно — «Енох очень рассердится. Понимаете, он — наша тайна. Но нельзя отдать его в чужие руки, не спросив, — а он сейчас спит».

«Спит?»

«Да, у меня на голове. Только вы его, конечно увидеть не можете».

Мистер Кэссиди задрал голову, прищурился и снова хмыкнул.

«Не беспокойся, я все объясню твоему приятелю, когда он проснется. Как только он узнает, что это для общего блага, наверняка будет очень доволен».

«Ну ладно, тогда, наверное, все в порядке», — вздохнул я. — «Но вы должны обещать, что станете о нем заботиться».

«Ясное дело».

«А когда придет время, дадите что ему нужно?»

«Конечно».