Он что-то выкрикивал. Она не могла разобрать что, но, судя по тону, какой-то приказ.

Но это был не приказ.

Он произносил ее имя.

Он искал ее.

— ПЕНЕЛОПА!

Она еще сильнее прильнула к двери, совсем вжалась в нее, как будто этот крик мог сделать ее заметной.

Она никогда не боялась ни Годзиллу, ни Родана, ни любого другого монстра-великана из японских фильмов. Они были очень большие, но в то же время забавные. Угроза, исходившая от них, была ненастоящей. А вот тишина, например, или едва слышный шепот ночью в доме пугали ее много больше, чем динозавр, разрушающий небоскребы и излучающий радиацию.

Но эта карикатура, эта пародия на человека была похлеще всех этих японских страшилок, вместе взятых. И это было вовсе не смешно, а, наоборот, очень даже страшно.

— ПЕНЕЛОПА!

Его голос эхом отражался от стен домов, заставлял звенеть стекла в рамах.

Мог ли он чувствовать ее? Вездесущим он не был, это очевидно. Но может быть, он как-то ощущал ее присутствие? Возможно, он обладал способностью определять ее местонахождение, как локатор. Как еще можно объяснить, что он смог добраться сюда, так близко к ней и так быстро?

— ПЕНЕЛОПА!

Он двинулся прочь.

Где она прячется, он не знал. Божественной силы, чтобы определить это, у него не было. Он плутал вслепую, пытался догадаться, как она будет действовать, куда пойдет.

Вполне вероятно, он предполагал, что она направится к дому Веллы, и решил встретить ее там. Знает ли он адрес Веллы? Наверное. Конечно, знает. Ведь невозможно даже представить, как этот огромный бог Дионис останавливается у телефонной будки и листает справочник.

Она улыбнулась, вообразив картину, как все эти пьяные почитатели стоят рядом и ждут, пока он отыскивает адрес на нужной странице. Улыбка придала ей уверенности. Там, где есть место юмору, найдется местечко и для надежды. Пенелопа осторожно выглянула из дверного проема и увидела только хвост процессии, которая сворачивала за угол.

Она поспешила через улицу, чтобы попытаться добраться к дому Веллы переулками.

Во рту было еще суше, чем прежде. Ее мучила неимоверная жажда. Она негромко откашлялась.

«Сейчас бы бокал прохладного вина. А? Звучит неплохо.

А может быть, бутылку? Звучит еще лучше.