Облегчение быстро испарилось. Глаза полицейского смотрели на нее холодно и оценивающе. Под этим взглядом Пенелопа почувствовала себя исключительно неловко.
— Все в порядке, Джек, — поспешно заговорил Холбрук, — она с нами. Я думаю, мы можем ее использовать, чтобы добраться до него.
Она подвинулась ближе к Кевину. Этот разговор ей не нравился.
— А где же остальные? — спросил Кевин. — Все там? — Он сделал неопределенный жест вверх.
Джек кивнул, и холодность в его глазах исчезла. Она сменилась усталостью, за которой угадывалась страшная изможденность. Пенелопа внезапно заметила на его коже кровоподтеки, а на порванном костюме потускневшие мазки засохшей крови.
— Сразу сюда я прийти не мог, — сказал он. — Пришлось укрываться в Главном управлении.
— Так где же все-таки остальные? — спросил Холбрук.
— Молодой человек прав — они все там. Пытаясь выбраться, Майк разделся догола и облился вином, но его тоже убили, как и остальных. — Джек глубоко вздохнул. — Им всем отрубили головы.
— Сволочи, — выдохнул Холбрук.
— Эти зомбированные безумцы еще там. Они вообще везде. У меня была только одна обойма патронов, поэтому я остался там и затаился. Только сегодня я сделал попытку выбраться.
Пенелопе было как-то не по себе. Как шпионка во вражеском лагере. Возможно, Холбрук да и Джек тоже ее ни в чем не обвиняют, но все равно она чувствовала себя виноватой.
Но она не была шпионкой. Она была целиком на их стороне.
Она была предательницей.
— У тебя сохранилась тога? — спросил Холбрук.
Джек покачал головой:
— Нет.
— Все в порядке. У меня есть одна для тебя. Пошли.
Они пошли по коридору к двери в подвал, чтобы спуститься туда.