— Помолись за нее, малыш, помолись.

Лори смутился: последний раз он молился, когда ему было лет пять. И неумело забормотал:

— Безликий Старик на небесах, сделайте так, чтобы Френки нашла покой, и, вместо того чтобы играть на этих дурацких автоматах, позаботьтесь лучше о нас.

Дак упрашивал:

— Френки! Подожди! Я отвезу тебя в больницу! Тебя вылечат! Вернись!

Она улыбнулась — тихо и устало — и, протянув бледную руку, нежно взъерошила ему волосы на голове.

— Я любила тебя, Дак. Я люблю тебя. Но теперь мне и вправду нужно уйти.

— Нет! НЕТ!

Он закричал. Она пошатнулась и чуть не упала. Дак поддержал ее, обняв рукой за тонкую талию. Обернулся к Уилкоксу и остальным — его перепачканное кровью лицо с разбитым, распухшим носом постарело от бессилия и отчаяния; взглянул на ясный горизонт, простиравшийся вдали, потом — на стену гудящего пламени внизу, там, где был город, ловко подхватил Френки на руки и направился в сторону Джексонвилля.

Саманта почувствовала у себя на предплечье тяжелую руку Уилкокса. Джем, сглотнув слюну, подошел к ним. Марвин закрыл глаза.

Дак шагал по раскаленному шоссе, прижимая к себе тело Френки, не слыша, как потрескивает асфальт.

Подошвы башмаков плавились, но он не чувствовал боли. Он ничего уже не чувствовал.

Они увидели, как он ступил сквозь огненную стену — словно в день свадьбы нес молодую жену, переступая порог их общего теперь жилища, — и исчез в пламени — прямая и решительная фигурка; руки Френки обнимали его за шею.

Эпилог

Эпилог

Все молчали, лишь треск огня доносился снизу. Потом Рут, пристально глядя на огромный костер, где не видно было уже и тени человеческого тела, задрожав, прошептала:

— Господи!

— Да, самое бы время ЕМУ сейчас проснуться.