– Наши номера на четвёртом этаже, – сообщила я. – Где твоя… помощница?

Николай лениво обвёл взглядом помещение и пожал плечами.

– Пойду потороплю её. Кажется, мне известно её месторасположение, – с этими словами я поспешила к ювелирному магазинчику.

Девушка всё ещё была там, лихорадочно примеряя, одно за другим, затейливые кольца с бриллиантами. На правой руке перстнями был занят каждый палец, а на левой ещё оставалось свободное место.

– Кристина, пора, – тихо, но очень настойчиво, поторопила я.

– Не указывай мне! – неожиданно грубо отозвалась девушка, не удосужившись даже повернуть голову в мою сторону. – Кредитка Лавровского у тебя?

– Да, – удивлённо отозвалась я.

– Давай сюда, – бескомпромиссно приказала она.

– Эй, полегче! – Я вдруг почувствовала, что начинаю терять терпение, – Я ничего тебе не дам. Мало того, ты немедленно пойдёшь со мной.

Секретарша Лавровского резко повернулась ко мне и заорала:

– Ты что, маленькая дрянь, совсем с ума сошла? Ты что себе позволяешь? Да моего одного слова будет достаточно, чтобы ты…

Договорить ей не удалось. Одним стремительным движением я оказалась рядом с ней, схватила за лицо обеими руками и посмотрела прямо в глаза рассвирепевшей девушке.

Она даже рот открыла от неожиданности. До меня донёсся сильный запах перегара и табака. «И как только Лавровский с ней целуется?» – с омерзением подумала я.

Не отрывая взгляда от её лица, я тихо, но очень отчётливо произнесла:

– Послушай меня, ты… Если хочешь оставаться живой и здоровой, не вздумай меня доставать. Поняла?

Желтовато-коричневые глаза Кристины наполнились страхом. Наверняка на моём лице уже появилось то самое выражение, что так сильно напугало мать, да и меня тоже. Но я уже ничему не удивлялась – это одно из проявлений моей личности, а значит, следует принимать всё так, как есть.

Испуганная продавщица внимательно следила за нашим странным диалогом.

– Не волнуйтесь, прошу вас, – бросила я англичанке и, сильно сжав Кристинину руку, поволокла её к выходу. Затем, опомнившись, быстро стянула с пальцев девушки все кольца и положила их на стеклянную витрину.

– Простите нас ещё раз! – сказала я на прощание степенной англичанке. Та лишь неопределённо кивнула головой.

Лавровский снова заснул на диване, и мне стоило немалых усилий вернуть его в нормальное стоячее положение. Мы еле-еле втиснулись в небольшой лифт и молча доехали до четвёртого этажа. Кристина испуганно притихла, стараясь больше не встречаться со мной глазами. Да, и я не горела желанием смотреть на неё.