— Если ты еще раз явишься, я прикажу ему тебя пристрелить.

Павел вышел за ворота.

Он стоял, глядя на надгробную плиту. Застывшее лицо Кати на фотографии смотрело на него.

Павел прошел чуть дальше. Вот она, могила моего сына! Разве это может быть? Разве я могу стоять, глядя на слова, высеченные в камне? Пять лет. Вот и вся жизнь. Зачем он родился? Что мог успеть?

Павел прикрыл глаза.

Боже, как же это вынести? Да можно ли выдержать это и не сойти с ума?

Юра, прости меня. Катя, и ты прости меня. Простите меня все.

Зачем я пришел сюда? Ах да. Вспомнил. Я хотел узнать, может ли прошлое сжалиться надо мной, отпустить меня. Я хотел вспомнить, правда ли тот Павел Покровский был таким идиотом, или мне мерещится? О, как Он радуется! Как смеется надо мной!

Учитель тронул лоб.

Боже, какая боль!

Гудки.

Давно забытый голос — бодрый, живой, раздражающе веселый:

— Алло. Вы не туда попали.

— Кирилл, — Павел потер виски. Боль раскаленными щипцами сжала череп. — Это Павел Покровский. Помнишь, мы вместе учились?

— Павел Покровский? Нет. Извините. Не помню.

Павел облизнул губы.

— Татьяна дала мне твой номер.

— Танька? Антипова? Ясно. Как там тебя зовут?