— «Благодетеля»! — фыркнула дочка. — Дима — просто нормальный мужик, который выполняет свои обязательства. Это мы для него благодетельницы. Отец, конечно, научил тебя прибедняться — когда я думаю, как бесчеловечно он к тебе относился, мне хочется найти его и вырвать ему глаза. Я отлично помню, как он подарил тебе на Восьмое Марта искусственные розы. Я чуть не убила его! Ты, конечно, можешь поступать как хочешь. Но лично я довольствоваться ролью любовницы не намерена. Дима обязан жениться на мне. На ком-то из нас, — добавила она, заметив, как дрогнул от возмущения выросший за последние две недели двойной подбородок матери.

Принесли заказ. Женщины некоторое время молча ковыряли салаты и карпа. Пианист, отыграв отделение, отошел в уборную. Зал наполнился гулом разговоров. Посетители обсуждали счета, проценты, марки автомобилей, модные платья и — извечная тема на все времена — чужие половые акты, мнимые и действительные.

Мать, нагнувшись над столом, шепнула дочке:

— Парень вон за тем столиком уже полчаса пялится на нас.

Дочка, кашлянув, посмотрела на столик, соседний с тем, за которым сидел парень. Сделав равнодушное, строгое и презрительное лицо, боковым зрением разглядела таинственного субъекта.

Очень неплох. Блондин лет тридцати, в темном деловом костюме, который, правда, немного велик и смотрится на юноше неестественно — тот явно не привык носить такие вещи. Дочка про себя называла его «юношей», потому что полные губы, пронзительные голубые глаза и женственные черты лица, вопреки возрасту и строгости костюма, делали незнакомца похожим на старшеклассника. Только без прыщей и похотливого выражения на лице.

Перед ним на столике стояла бутылка вина и маленькие тарелочки с закусками. На дальнем от него крае — среднего размера коробка в розовой упаковке, перевязанная голубой лентой. Подарок от кого-то. Или для кого-то.

Дочка, отвернувшись, выразительно посмотрела на мать. Глазами спросила: «Что он делает?» Мать глазами ответила: «Идет сюда».

Обе женщины, старая и молодая, одинаково подобрались, будто страдают геморроем, и состроили одинаковые чванливые гримасы.

Юноша остановился перед ними с легкой улыбкой. В руках он держал коробку в розовой упаковке. Нежный, ласковый взгляд голубых глаз был направлен на дочку.

— Девушка, можно с вами познакомиться?

— Ну, не знаю, — с легкой враждебностью ответила девушка, хотя от взгляда и чарующего голоса юноши почувствовала дрожь в коленках. — А зачем вам со мной знакомиться?

Склонив голову, юноша с комической грустью ответил:

— Пожалейте одинокого страдальца! Я уже целый час за вами наблюдаю, и только сейчас решился подойти.