— Ева ранена, — сказала она. — Найди Майкла. У Капитана Откровенного собственный список мишеней. Будь осторожен.

— Иисус. — Шейн замолчал на секунду, а потом сказал: — Ева в порядке?

— Я не знаю, — адреналин исчез, на нее накатила реальность, и она почувствовала, ка паника душит ее. — Боже, Шейн, они так сильно пинали ее…

— Кто? — она могла слышать ярость в одном этом слове.

— Я не знаю. Рой Фармер, какой-то парень по имени Аарон, девушка Мелани… и еще трое. Шейн, пожалуйста, найди Майкла. Он в Точке Сбора…

— Уже иду туда, — сказал он. — Сейчас ты в безопасности?

— Я иду с ней в больницу, — сказала Клэр. — Будь осторожен… я серьезно.

— Буду.

Он повесил трубку, и у нее было безумное желание перезвонить ему, чтобы услышать его голос, говорящий ее имя, говорящий, что все пройдет, что он любит ее, и она не должна бояться морганвилльских людей вместо вампиров. Но Шейн никогда не скажет последнее.

Потому что он знал лучше, и так было всегда.

Ева исчезла в лечебной палате, и Клэр не разрешили там присутствовать; она осталась сидеть на краю жесткого пластикового стула в зале ожидания, потирая руки. Они казались липкими, хотя она дважды вымыла их. Даже когда она закрыла глаза, она видела восторг на лицах детей — людей, которых Ева знала — когда они пинали ее, упавшую на землю.

Она победила Монику и ее друзей, но это было хладнокровное, расчетливое насилие. Это же… Это что-то отвратительно другое. Слепая, неразумная ненависть, жажда крови, и она не понимала, почему. Это заставило ее трястись от ужаса.

Первым, что она узнала о прибытии Майкла, был Шейн, положивший руку ей на плечо и присевший рядом. Когда она посмотрела вверх, поняла, что Майкл только что прошел мимо неё, мимо медсестры, которая пыталась остановить его, и распахнул дверь отделения скорой помощи прямо за этой дверью.

Шейн ничего не сказал, а Клэр не могла найти слов. Она просто прислонилась к нему и дала волю слезам. Не всё это было из-за горя; частично из-за острой ярости и расстройства, которые кипели у неё в груди. Сначала исчез Мирнин, затем за ними пришёл Пенифитер, и Джейсон, и Энджел, а теперь это. Будто бы всё, что они знали, пошло не так в одно и то же время. Благодаря кирпичам и строительному раствору Морганвилль снова был собран, но его люди распадались.

Шейн все время повторял "Шшш" и "Все хорошо", и это действительно успокоило глубокую, страшную часть ее, которая чувствовала себя такой одинокой. Она сглотнула рыдания и пришла в себя достаточно, чтобы спросить:

— С Майклом все нормально?

— Нет, не очень, — сказал Шейн. — Когда мы уходили, какой-то парень начал дразнить Майкла, что Ева получила по заслугам. Мы немного подпортили кафе. Оливер будет зол. Однако, это бонус. Мне пришлось удерживать Майкла, чтобы он не оторвал этому идиоту голову. У него началось что-то типа Человеческой Гордости, и ты знаешь, я не совсем согласен с этим, но… — Он пожал плечами. — По крайней мере у меня была возможность подраться. Я нуждался в этом.