— Я бы посоветовала вам отказываться давать показания. Лучше для вас же, учитывая обстоятельства. У людей, которые избили вас, могут быть друзья. А у вас их немного.

Клэр заморгала.

— Что вы только что сказали? — Медсестра отвернулась. — Эй!

Ева положила руку ей на плечо, когда Клэр попыталась встать.

— Я понимаю, — сказала она.

Медсестра кивнула, проверила показания на нескольких приборах и сказала:

— Не держите ее бодрствующей слишком долго. Я скажу полицейским, чтобы пришли позже. Дам вам некоторое время подумать о том, что вы собираетесь сказать им. Вы умная девочка. Вы знаете, как будет лучше.

Невысказанное послание, подумала Клэр в ужасе: не говори полицейским имена людей, которые напали на тебя. Иначе… И это "иначе" от медицинского работника было довольно противным. Если Ева здесь не в безопасности…

Капитан Откровенный всегда был своего рода шуткой среди жителей Морганвилля, но Клэр начинала думать, что этот новый, более агрессивный Капитан был чем-то совсем другим. Он вдохновлял людей. Доводил до пугающей крайности.

Как и вампиры, с их удостоверениями личности и лицензией на охоту.

Если обе стороны продолжали набирать силу, никто долго не мог стоять посередине, не получив цены за свою голову — а звучало так, будто это уже произошло. Ева была первой, но любой из них может быть следующим.

Медсестра ушла. Ева посмотрела ей вслед, а затем закрыла глаза и вздохнула.

— Я предполагала, что так будет, — сказала она. — Люди начали первыми, и это самое паршивое. Они стали сильнее. Капитан Откровенный вернулся. Настали плохие времена, Клэр. Мне нужно сказать Майклу, чтобы отступал…

Ева попыталась сесть, но усилия оставили ее бледной и измученной.

— Он не должен был идти за ними. Это то, чего они действительно хотят, ты так не думаешь? Они пришли за мной, чтобы добраться до него. Я не важна. А вот он — да. Он принадлежит Амелии по крови — почти как сын. Если они причинят ему боль, убьют его… Клэр, найди его. Пожалуйста. Здесь со мной все будет хорошо. Иди. Самое худшее, что они могут мне сделать, это дать отвратительное желе.

Клэр долго колебалась, потом наклонилась и нежно и неуклюже обняла Еву, что заставило ее понять, насколько девушка была хрупка — как они все хрупки.

— Люблю тебя, — сказала она.

— Да, еще бы, и я тебя, — сказала Ева, слегка улыбнувшись. — Иди. Позвони ему. Он послушает тебя — или, по крайней мере, Шейн.

Клэр старалась ради любви к ней, но телефон все звонил, и звонил, и звонил, переключаясь на голосовую почту.

И день пролетел в тревожном ожидании.