Иногда, сидя перед этим деревом, она напевает. «Я действительно Рози, — поет она, — и я Рози Настоящая… вы уж мне поверьте… Я та еще штучка…»

Конечно, для всех, кроме тех людей, которые многое значат в ее жизни, она вовсе не «та еще штучка», но поскольку они — единственные, до кого ей по-настоящему есть дело, это нормально. По всем счетам уплачено. Она добралась до тихой гавани. В такие весенние утренние часы у озера, сидя, поджав под себя ноги, на лесной лужайке, которая за все эти годы почти не изменилась (в этом смысле она очень похожа на картину, которую можно отыскать в старой антикварной лавке или комиссионном магазине), она порой испытывает такое чувство благодарности, что ей кажется, ее сердце не выдержит. Эта благодарность и заставляет ее петь. Она должна петь. Другого способа отблагодарить тех, кто ушел, у нее нет.

Иногда лисица, теперь уже старая, — годы, когда она могла рожать, давно позади, ее чудный мех пестрит сединой, — выходит из кустарника, застывает и, кажется, прислушивается к пению Рози. Пока она стоит там, Рози не может прочитать в ее черных глазах никакой определенной мысли, но невозможно ошибиться и принять за что-то иное мудрость и тайну, скрывающиеся в них.

10 июня 1993 г. — 17 ноября 1994 г.