Подходя к дому и остановившись перед каменными колоннами его галереи, я понял, откуда у Дэвида возникла идея необыкновенной древности здания. Под лучами жаркого солнца от него буквально исходил аромат столетий. Массивные, структурно исполненные в романском стиле стены и широкая остроконечная крыша усиливали впечатление силы и прочности.

Что касается внешней стены и расположения построек в виде подковы, все в целом напоминало какой-то диковинный, древний римский храм. Храм, да, но при всей своей массивности как бы подрагивающий и мерцающий на жаре и в дыму небольшого костра, лениво поднимающегося из сада и плывущего в поле моего зрения. Храм — ах! — но какого странного древнего божества?

И не вызывало сомнений, откуда у меня взялась эта мысль — исследования Дэвида все еще владели моим сознанием. Я не собирался снова поднимать этот вопрос, но все же было интересно, как далеко он продвинулся? А может, к этому времени он уже полностью удовлетворил свое любопытство? Хотя… я сомневался в этом. Нет, ради знаний он хоть за самим дьяволом в ад последует.

Я выбрался из своего старого «Морриса» и захлопнул дверцу.

— Привет!

Он хлопнул меня по спине. Я вздрогнул, повернулся…

Он вышел из тени крыльца так быстро… Я не заметил его… Мои глаза… Жара, слепящее солнце и жужжание пчел…

— Билл! — Исполненный тревоги голос Дэвида доходил до меня словно с расстояния в миллион миль. — Что с тобой, скажи на милость?

— Мне что-то нехорошо, — услышал я собственный голос и прислонился к автомобилю.

Мир вокруг вращался.

— Нехорошо? Господи, ты бледен как смерть! Это проклятое солнце! Слишком жарко, это уж точно. А еще и дым от костра. Спорю, ты ехал с опущенными стеклами. Ладно, пошли в дом.

Опираясь на его широкое плечо, я с облегчением позволил ему ввести себя внутрь.

— Такое жаркое солнце… — забормотал он снова, обращаясь не то ко мне, не то к себе. — И еще эта жимолость. Почти ядовитые испарения. Вызывают тошноту, пока к ним не привыкнешь. Джун испытывает то же самое.

V. Загон

— Ядовитые испарения?

Я буквально упал в прохладное кресло, стоящее в тени у окна.

Он кивнул. Я снова видел его ясно, быстро приходя в себя от приступа… чего? Ну, что бы это ни было.

— Да, пыльца в воздухе, невидимая, сладковатая, в огромном количестве.