Потом снова наступила пора «глубоководного келпа», и стараниями Дэвида это стало моим делом.

И тут я должен попросить читателя проявить терпение. Следующая часть истории может показаться написанной второпях, не слишком продуманной и связной. Однако так она мне и запомнилась: расплывчато, нереально, с плохо сочетающимися диалогами. Все происходило быстро, и я не вижу причин затягивать рассказ, усложняя его подробностями и разъяснениями.

Однажды Дэвид настойчиво постучал в мою дверь темной ночью, когда дождь поливал землю, и ветер яростно гнул деревья. И, тем не менее, Дэвид стоял на пороге без пиджака, дрожа, с пугающе-мрачным и одновременно почти отсутствующим выражением лица. Понадобилось несколько порций бренди и обтирание теплым полотенцем, чтобы он стал похож на самого себя. К этому времени он выглядел так, словно, скорее, стыдился собственного поведения, чем жаждал объяснить его. Однако так легко ему от меня было не отделаться. Пришло время, решил я, разобраться с ним, поговорить начистоту и посмотреть, что можно сделать, пока время еще не упущено.

— Время? — В конце концов он посмотрел на меня — волосы взъерошены, полотенце накинуто на плечи, рубашка, испуская пар, сохнет у огня. — И впрямь, не упущено ли время? Черт меня побери, если я знаю…

Он покачал головой.

— В таком случае, просто расскажи мне, — раздраженно сказал я. — По крайней мере, попытайся. Начни, с чего хочешь. Ты же не просто так пришел сюда? Что-то между тобой и Джун? Ваш брак оказался ошибкой? Или дело просто в старой ферме?

— Ох, перестань, Билл! — Он насмешливо фыркнул. — Ты прекрасно понимаешь, в чем дело. Ну, хотя бы отчасти. Ты сам это испытал. Просто старая ферма? — Уголки его рта опустились, лицо приняло угрюмое выражение. — Да, дело в ферме, все правильно. В том, чем она была и, возможно, остается даже сейчас…

— Продолжай.

— Я пришел к тебе, чтобы попросить поехать вместе со мной. Не хочу провести там еще одну ночь в одиночестве.

— В одиночестве? Разве Джун не там?

Какое-то время он просто смотрел на меня, но потом сумел улыбнуться; и это пугало еще больше.

— Она есть, и ее нет. О, да, она там… но я все равно в одиночестве. Это не ее вина, бедняжка. Все дело в этой проклятой ферме!

— Рассказывай!

Он вздохнул, кусая губу.

— Думаю… — начал он, — думаю, это был храм. И построили его не римляне. Ты, конечно, знаешь, что на некоторых камнях Стоунхенджа обнаружены финикийские символы? Ну, и что еще древние народы принесли с собой в старую Англию? Чему мы поклонялись в те доисторические времена? Земле-матушке, солнцу, дождю… морю? Мы — остров, Билл. Море вокруг нас! И оно всегда было щедрым. Оно и сейчас такое, но не в той мере, как в те времена. Что может быть естественнее, чем поклоняться морю и тому, что море приносит?