Эдгар едва дышит, будто икая, втягивает воздух, – но тот, кажется, уже не попадает в легкие. Эдгар преодолевает последний десяток метров сквозь вакуум, сквозь тишину, сквозь невесомость, ноги движутся спазматически, самостоятельно имитируя бег.

Теперь боль есть. Это смертная мука, охватившая весь мир, и сосредоточена она внутри него, в этой огромной, раскаленной добела печи, разверстой в его теле.

– Я все сделал, – хочет он доложить мисс Дэллоуэй, но боль чересчур сильна.

Руки Эдрага соскальзывают с тележки. Ноги описывают круги в пустом пространстве. Ковер вздымается, как стена… Газеты и периодические издания» вращаются вокруг него, словно он сделался неподвижным центром движущейся вселенной. Он лежит на полу, глядя на длинные лампы дневного света. Мисс Дэллоуэй – рядом. Она берет его за руку, и ее лицо над ним окружено нимбом света. Она – самое прекрасное существо, какое он когда-либо видел. Ее обычно суровые черты расплываются в такой неизъяснимой, небесной нежности, что он уверен: она пережила преображение, она превратилась в святую. Нет, не в святую. В ангела. Так, наверное, смотрят ангелы на души в аду. Он слышит, как с шелестом захлопываются все книги, какие он прочел за свою жизнь.

А потом боли действительно нет.

14.25

14.25

Мисс Дэллоуэй опускает безжизненную руку Эдгара на пол. Кончиками большого и указательного пальцев закрывает его пустые глаза веками. Тем же указательным пальцем дотрагивается до его губ, словно для того, чтобы из них даже после смерти не могло сорваться упрека в ее адрес. Покачав головой, она поднимается, встает почти во весь рост, склонившись лишь на несколько сантиметров в знак скорби.

– Кто это сделал? – сердито выпаливает Курт. – Техноиды? Скажите лишь одно слово, мисс Дэллоуэй, – и мы доберемся до них. Они за это заплатят!

– Не бойся, Курт, час возмездия уже близок, – отвечает мисс Дэллоуэй, управляя своим голосом, будто лазерным лучом. – А теперь – живо. Ступай, найди остальных. Разбейтесь на четыре команды, и пусть каждая станет у одного из входов. В отдел никого не пропускать, ни под каким предлогом. Ясно? Никого.

– Ясно, – отвечает Курт. – А что…

– Просто делай, как я велела.

Курт поворачивается и спешит в отдел.

– Да что же это такое, мисс Дэллоуэй? – дрожащими губами спрашивает Оскар, глядя на тело Эдгара и не веря своим глазам.

– Это – конец, Оскар. Героический конец.

Мисс Дэллоуэй направляется туда, где, проехав около метра по коридору, затормозила тележка, остановленная смертельным падением Эдгара. Она быстро осматривает содержимое. Проволока и часы, все правильно. О, доблестный и преданный слуга.