«Прекрасный покупатель» пришел осматривать дом.

Как-то к вечеру в первую неделю ноября Кэл приехал домой из университета и обнаружил Тори в саду вместе с молодым врачом по фамилии Вайнзенфельд. У доктора уже был один дом в другом квартале в Челси, где он жил с семьей, но так как его врачебная деятельность расширялась, то он рассматривал возможность покупки нового дома, чтобы перестроить первый этаж под кабинет и приемную. Тори мечтала именно о таком покупателе, чтобы старые квартиросъемщики Берксы имели возможность остаться.

После того как Тори представила Кэла, настал момент, когда доктор задумчиво начал ходить взад и вперед по саду, очевидно, обдумывая, начать разговор или нет. Тори шепнула Кэлу:

— Развесели его, пожалуйста, предложи ему выпить. Я скоро вернусь.

— Куда ты идешь?

— Я иду, чтобы привести в порядок лицо.

— Это заключительная часть сделки, — поддразнил Кэл. — Старый женский прием под названием «роковая женщина».

— Не совсем, — сказала она приглушенным голосом. Она показала пальцем на красное пятно, которое было у нее на щеке; оно было почти незаметно, и Кэл его бы не увидел, если бы она сама не обратила его внимание.

— Я ничего не могу поделать, но чувствую себя так неуютно. Так чешется, будто оно размером с футбольный мяч. Я пойду наложу на лицо немножко косметики и сразу вернусь.

И, разумеется, сразу же как только Тори ушла, доктор начал задавать вопросы о скидке за изношенность отопительной системы, о вентиляции и о других подобных вещах, полностью сбив Кэла с толку. Кэл пожимал плечами, признавая свою полную неосведомленность, и сказал в конце концов, что через пять минут вернется Тори и ответит на все его вопросы. Но доктор оказался неугомонным и нетерпеливым человеком, и когда он ушел, не высказав ничего определенного, Кэл почувствовал себя отчасти виноватым в том, что в решающий момент не смог сделать все необходимое.

Тори успокоила его, и ее уверенность оправдалась на следующей неделе, когда агенты по недвижимости прислали более двадцати потенциальных покупателей на оба дома. К воскресному вечеру большой дом, в котором жила Тори, был уже продан без всякого осмотра за 520 тысяч долларов, и ее беспокойство насчет Милли и Джека Берков оказался напрасным: они позвонили и сказали, что все равно намеревались переехать в район Санбелт и что она не должна волноваться, что их аренда каким-то образом задержит продажу дома.

Ни Кэл, ни Тори ни слова не говорили друг другу о том, как она переехала в этот квартал или сколько она заплатила за эти дома. Они тихо радовались удаче.