Я ступил на участок пути, поросший низким кустарником, сквозь который продирался с трудом и вскоре замедлил шаг, ибо окаянный рыбий дух опять быстро заполонил воздух. Ветер ли, внезапно сменив направление, подул на запад, или еще что, но только вонь прорвалась от моря и накрыла город. Кажется, это началось с той минуты, когда с южной стороны, где до того царило безмолвие, донесся жуткий гортанный клич. Появились и другие звуки, хлюпающие и топочущие, и все это вызывало образы самого отвратительного свойства, мешая отслеживать движение колонны, неприятно колышущейся на отдаленной Ипсвичской дороге.

А затем все — и зловоние и звуки — настолько возросло, что я остановился, дрожа от страха и благодаря судьбу за то, что меня в тот момент скрывал откос. Я вспомнил, что именно здесь дорога на Ровлей ближе всего подходит к старой железной дороге, перед тем как уйти на запад. Нечто двигалось и по этой дороге, и мне оставалось только лечь на землю и ждать, пока это нечто не пройдет мимо и не исчезнет в отдалении. Хвала небесам, эти создания не используют для выслеживания псов — хотя, вероятно, это невозможно из-за вездесущего местного запаха. Лежа на дне песчаной расселины, прикрытой кустарником, я чувствовал себя в относительной безопасности, хотя понимал, что преследователи должны пересечь пути почти возле меня, самое большее — в сотне ярдов. Я видел их, но они меня увидеть не могли, разве что по какой-нибудь злосчастной случайности.

Я страшился даже украдкой взглянуть в ту сторону. Прямо передо мной было освещенное луной место, где они должны были пройти, и меня посетила мысль, что эта местность будет непоправимо загажена уже самим их присутствием. Может статься, они будут ужаснее всех прочих инсмутских типов — чем-то таким, что лучше вообще не впускать в свое сознание и память.

Возросшее зловоние подавило меня, а шумы разрастались, становясь вавилонским смешением кваканья, лая и тявканья без малейшего намека на человеческую речь. Действительно ли это голоса моих преследователей? Может, они все же раздобыли собак? Но до сих пор я не видел в Инсмуте никаких домашних животных. Нет, это хлюпанье и топотанье явно принадлежало монстрам — и мне не следовало открывать глаза, пока все эти звуки не минуют меня, удаляясь на запад. Толпа подошла теперь очень близко — воздух осквернился их хриплым ворчанием, а почва сотрясалась от их чужеродно-ритмичных шагов. Дыхание мое почти пресеклось, и я направил все силы на то, чтобы держать веки опущенными. Я решительно не хотел видеть ничего из того, что проходило мимо, неважно — страшная ли это реальность или всего лишь кошмарная галлюцинация.