Со смесью радости и грусти я увидела Вел, которая, совершенно простуженная на вид, чихала без остановки; рядом стояла Крапива в своем неизменном зеленом плаще и капюшоне, накинутом на огненно-рыжие волосы; как всегда меланхоличная Китти, не выпуская сигарету изо рта, взмахнула рукой в знак приветствия, рядом с ней хмурый и сосредоточенный Виктор о чем-то быстро говорил по телефону; мрачно сжимала и разжимала кулаки Жанна, сжав губы в упрямую линию; ярким пятном в наступающей серости светились лисички, продолжая шутить и то и дело перебивая друг друга. Я не слышала, о чем они говорили, но их самообладание поражало. Остальных я просто не знала или видела только мельком.

Шеф, на всякий случай не выпускающий мою руку, переглянулся с Оскаром и едва заметно пожал плечами.

Он пронзительно свистнул, привлекая внимание, и, когда все повернулись, махнул рукой:

— Ну что, вжарим рока в этой дыре?!

Одобрительный гул был ему ответом, и мы прыгнули Вниз.

23

23

В том, как из ниоткуда один за другим появляются оборотни, отходя в сторону и освобождая место следующим, было что-то торжественное. Никто не болтал, не шутил, не лез за сигаретами в карман. Все они, оказавшись Внизу, подходили ближе к Шефу, аккуратно вставая у него за спиной, только Оскар и Всполох стояли рядом. Я хотела было тоже отойти назад, но Шеф удержал меня:

— С твоей способностью теряться и влипать в неприятности, мне будет спокойнее, если ты останешься тут.

Небо Нижнего Города было ясным и черным, наполненным таким количеством звезд, какого никогда не увидишь Наверху. Нелюди все прибывали и прибывали, и на мгновение во мне шевельнулась надежда, что у нас есть шанс.

А потом я повернула голову.

Там, где начинался Невский проспект, уходящий вперед среди темных тяжелых зданий, стоял Доминик. Сейчас на нем не было этой дурацкой одежды провинциального туриста — только черная сутана, наглухо застегнутая под горлом и доходящая до пола. Его почти белые волосы, казалось, светились в окружающей темноте, лицо было бесстрастно и жестоко. Меня бросило в дрожь от одного взгляда, а он, увидев меня, наклонил голову и издевательски улыбнулся.

А за ним — за ним была армия. Вся улица будто шевелилась от переступающих с ноги на ногу нелюдей — расправляющих крылья, скалящих пасти, полные клыков, протягивающих вперед лапы с выставленными напоказ когтями. Все они казались одной огромной черной тварью, лениво шевелящейся у него за спиной.

Это просто не могло быть реальностью. Это был ночной кошмар.

Я невольно попятилась, крепче сжимая руку Шефа, и нелюди Доминика отозвались насмешливым воем, лаем, стоном. Он усмехнулся: