На этот раз Доминик был приветлив и даже весел. Это было веселье не самоуверенного глупца, уже празднующего победу над еще не поверженным врагом, и не отчаянное веселье обреченного — так может радоваться только человек, которого годами держали взаперти, а потом наконец разрешили выйти. Доминик чувствовал пульс жизни, и это придавало ему сил. Оскар подумал, что, по сути, за всю жизнь он встречал только одного достойного противника, который до сих пор остался жив.

Доминик не задавал вопросов и не пытался что-то выведать. Он, как и всегда, предложил воды, а не вина, помня первое правило оборотней. Оскар, как и всегда, отказался.

— Хотите увидеть Изабель? — улыбнулся инквизитор.

— Да, — Оскар поднял голову. — Но сегодня я хочу с ней поговорить.

Доминик приподнял светлые брови:

— А вам не кажется, что это немного слишком?

— Нет — оборотень сложил руки на груди — сегодня бой. И ни я, ни вы не можете гарантировать, что мы в нем выживем. Что выживу я и она. Вы просите меня о предательстве, а между тем я могу так и не успеть поговорить с собственной сестрой.

Инквизитор отпил вина из высокого бокала и гулко опустил его на поднос.

— Что ж, в этом есть резон, — он кивнул, — можете поговорить с ней. Только недолго.

Когда Изабель вошла, она даже не сразу увидела брата — он стоял немного сбоку, решив не показываться сразу. Она прошла весь кабинет и обернулась к Доминику, когда вдруг увидела боковым зрением кого-то еще — и оскалилась, мгновенно меняя форму.