— Я не хочу отпускать тебя.

— Я тоже, — прошептала я. Внутри царила необыкновенная легкость, голова кружилась, и казалось, пол уходит из-под ног, но я знала, что Дин удержит меня, не отпустит.

Его лоб прижался к моему.

— Значит, так и будем стоять.

— Аойфе! — Новый голос вернул меня с небес на землю.

Мы с Дином повернулись, словно одно целое, его руки все еще обхватывали меня.

— Кэл? — выдохнула я. Что он видел? Судя по выражению лица, слишком многое, чтобы можно было как-то выкрутиться.

Кэл застыл на пороге, держа в разом опустившихся руках тарелку печенья с шоколадной крошкой и стакан молока.

— Я услышал музыку. Хотел занести тебе… — проговорил он, переводя взгляд с меня на Дина. — Бетина ходила сегодня за провизией и вот, испекла… — Он покачал головой. Губы его раздвинулись, обнажив страдальческий оскал зубов, гротескно повторявший ухмылку Тремейна. — Так, значит, Аойфе? С ним, да? Вот с ним?

— Кэл, это не то… — начала я, но его лицо окаменело, застыв в уродливой гримасе. Он не был моим Кэлом в ту минуту, и я знать не хотела того, кто смотрел на меня сейчас с таким нескрываемым презрением. Взгляд Кэла ничем не отличался от взглядов любого из тех, кто когда-либо смотрел на меня сверху вниз — Маркоса, Сесилии, да кого угодно.

— То, то, Аойфе. Он нам не ровня. Тебе придется выбирать, и меня ты больше не увидишь. — Он со стуком поставил тарелку и стакан, залив молоком весь столик. — Надеюсь, ты счастлива.

— Кэл… — Я вырвалась из рук Дина, чувствуя все, что угодно, только не счастье. Никогда мне не приходилось видеть Кэла таким злым. — Подожди же!

Но тот, все с тем же чужим, пугающим лицом, вихрем вылетел за дверь.

— Ты должна с ним поговорить, — сказал Дин.

Я закрыла лицо руками, чувствуя внутри горячий комок гнева и печали, но не стыда. Я не испытывала вины за то, что произошло между мной и Дином. Я хотела этого поцелуя с первого нашего дня в Аркхеме, а за прошедшее с тех пор время разучилась стыдиться своих желаний.

— Это не поможет, — произнесла я. — Кэл, он… ранимый. Он посчитает, что я обманывала его.

— Я не имел в виду врачевание его разбитых надежд — просто чтобы он успокоился. — Дин откинул волосы со лба. — Если он психанет, отправится в город и распустит там язык, тебе это может навредить, Аойфе. А мне придется вышибить из него дух, что совсем не здорово.

— Кэл не станет… — У меня защемило под ложечкой, и я почувствовала накатывающую дурноту: я уже не могла ручаться за Кэла так же, как в ночь, когда мы покинули Лавкрафт. — Или станет? — Того Кэла, что выскочил сейчас из гостиной, я не знала. Он мог.