Я лишь пожала плечами. Теперь это не имело значения. Ничто не имело значения. Конрад мертв.

— И еще есть твоя мать, — словно размышляя, проговорил Тремейн, когда кольцо уже подхватило меня. — Совсем одна там, в сумасшедшем доме. Вокруг столько криков, которые заглушат ее собственные…

Я запоздало дернулась, пытаясь удержаться, потребовать от Тремейна оставить в покое Нериссу, и Дина, и Кэла — я и так все выполню, пусть он и обманул меня, зная, что Конрад мертв, с самого начала, с нашей первой встречи, когда забрал меня из сада. Слишком медленно. Моя рука поймала лишь воздух. Из горла вырвался всхлип.

— Аойфе! — Лицо Дина постепенно возникало передо мной, изрезанное озабоченными морщинками у глаз и вокруг рта. — Проклятие, это ужасно, когда ты вот так исчезаешь. — Когда он рассмотрел меня получше, его лицо затвердело. — Ты на себя не похожа. Что он с тобой сотворил?

Я попыталась что-нибудь сказать, но только прерывисто вздохнула и повалилась на Дина. Он обхватил меня, не давая упасть. Слезы беззвучно текли из моих глаз, все лицо было мокрым, как и футболка Дина. Отчаянно цепляясь за него, я ничего не видела, кроме белой ткани, а в груди у меня ширилась и ширилась бездонная чернота.

29 Полет вороны

29

Полет вороны

— Мой брат мертв, — прошептала наконец я, когда сердце отсчитало ударов двадцать. — Прокторы застрелили его в спину.

Едва слова слетели с моих губ, правда обрушилась на меня страшным, невыносимым грузом. Я повалилась на колени, чувствуя сквозь чулки впивающиеся в кожу песчинки и застарелую грязь, и обхватила себя руками, не в силах унять сотрясавшую меня дрожь.

— Ох, принцесса.

Дин, опустившись рядом, вновь обнял меня. Рыдания вырывались у меня из груди, которую словно ножом пронзало горе. Никогда больше я не увижу Конрада. Никогда не скажу ему, что знаю — он не сумасшедший. Что поняла, почему он сбежал. Не смогу сказать, что простила его.

И я растрачивала свое время на Дар, на Дина, наслаждалась обретенной свободой. Я бросила Конрада в беде, меня не оказалось рядом, чтобы протянуть ему руку помощи.

— Бетина говорила, что он был жив, когда она видела его в последний раз, — прошептал Дин мне на ухо. — Она сказала, его забрали какие-то тени. Ни слова про выстрел. От Народа ты не дождешься правды, Аойфе. Они сами по себе ложь для большинства разумных людей, так почему же они должны быть правдивы с тобой?

— Я не… — выдавила я. — Не похоже, чтобы он врал мне.

— Ты не знаешь наверняка, — настаивал Дин. — В этой жизни ничего не бывает наверняка, малыш.

Слезы у меня иссякли, но глаза припухли и саднили, словно в них насыпали песку.