Однако для его жены и этого оказалось слишком много, и она исчезла из его жизни, пока он был в Аспене. Снова оставшись один, Малыш Ред прицепил к своему «жуку» небольшой трейлер с пластинками и летом 1973-го вернулся на Манхэттен и проследовал прямиком на Западную 55-ю улицу, в квартиру, где тогда проживал его старый друг и наставник Джон Элдер, который без лишних вопросов уступил гостю большую переднюю комнату своего длинного, как железнодорожный вагон, жилища.

Обитель, которую Малыш Ред занимает один с 1976 года, когда Джон Элдер удалился в роскошное затворничество, состоит из трёх полноразмерных комнат, переходящих одна в другую. Между передней с большим занавешенным окном и гостиной зажаты две похожие на кроличий садок комнатки, разделённые дверью.

Эти комнатки, одна с раковиной и поддоном для душа, другая с унитазом, существуют в условиях неизменной игры светотени, возможно, устроенной специально для того, чтобы скрывать пятна, въевшиеся в сантехнику, особенно в душевой поддон и занавеску. Те посетители владений Малыша Реда, кого удаётся уговорить помыть руки после совершения ими ритуала дефекации, обычно косятся на душевую кабину, которая в окружающей полутьме похожа скорее на притаившегося в углу громилу, чем на приспособление для поддержания чистоты тела, вздрагивают от этой мысли, потом, избегая поворачиваться к устройству спиной и вслепую нашаривают висящие на двух крючках затёртые полотенца.

Рядом с гостиной, позади лишённого двери проёма, находится кухня.

Ох, эта кухня, о господи, о, боже мой.

Кухней безраздельно владеет растущее запустение. Липкий от грязи пол примерно на три четверти заставлен штабелями пустых бутылок от пива «Бек», упакованных по шесть, высотой по грудь. Башни из грязных тарелок и заляпанных стаканов возвышаются над раковиной. Грязная посуда и стеклотара производят впечатление чего-то органического, каких-то наростов, которые размножились в сумраке кухни за годы владычества Малыша Реда, постепенно прибавляя тарелку к тарелке и бутылку к бутылке, как бы вылепляя их из той же древней субстанции.

Густые тени и пыльный табачный налёт скрывают два окна кухни, а единственная лампочка-сорокаваттка свисает с обмахрившегося шнура над ландшафтом из бутылочных штабелей.

В гостиной вторая маломощная лампа большой древности наблюдает с потолка за длинными полками, двумя стульями и скоплением барахла перед ними. Не являясь единственным источником света в этой скудно освещённой гостиной, лампа висит на своём месте, то включенная, то нет, — в течение нескольких лет в основном нет, — всё время, что Малыш Ред занимает эту квартиру.