Рафаэль подобрался в кресле, всю его расхлябанность как рукой сняло.

— Вот он.

— Вижу, — ответил Гутман. Внешне он оставался спокоен, как и подобает командиру, но внутри все сжалось в тугую пружину. — Сидим, ждем.

Гражданин Аргентины Хуан Родригес, одетый в легкий светлый костюм и такого же цвета шляпу, сидел за ротанговым столом в кафе на смотровой площадке, с которой открывался великолепный вид на город. Перед ним стоял стакан свежевыжатого сока. Рядом лежала свежая газета. На морщинистом загорелом лице чернели солнцезащитные очки.

Гутман, сидящий за рулем машины, понимал, что Франкенштейна нужно брать сейчас.

Вчера они следили за ним весь день и с тревогой поняли, что Вульф-Родригес готовится к отъезду. Старик ездил в аэропорт за билетом и купил два огромных дорожных чемодана. Что это, совпадение? В голове Давида Гутмана появилась нехорошая мысль — бывшего нациста кто-то предупредил. Снова ЦРУ? В любом случае тянуть дальше было нельзя.

Пробраться в особняк было сложно. Плюс полиция в районе на каждом перекрестке. А время поджимало.

Здесь, на отшибе, Вульфа можно было взять очень просто.

— Барух, приготовь кляп и наручники. В машине сделаем укол.

Барух молча продемонстрировал необходимые предметы. Давид удовлетворенно хлопнул его по плечу и повернулся к младшему агенту:

— Рафаэль, идешь к столику. Барух будет тебя прикрывать. Я подгоню машину прямо к площадке. Заламываете его и кидаете на заднее сиденье. Все понятно?

Рафаэль нетерпеливо кивнул, не отрывая взгляд от столика. Он рвался в бой. Давид стиснул зубы, сдержав ругательство. Пацан наверняка уже думает о том, как ему медаль вручают.

Наконец парочка европейцев, мучавшая один салат на двоих, встала и направилась в сторону парковки. В кафе с чудесным видом больше никого не осталось. Официант удалился на кухню. Момент был идеальный.

— Работаем, — скомандовал Гутман.

Рафаэль вышел из машины и слегка напряженной походкой направился к смотровой площадке. Барух пошел в сторону кафе, чтобы нейтрализовать официанта, если тот выйдет из кухни. Гутман завел машину, вытер о брюки вспотевшие ладони и снова положил их на руль.

Рафаэль приблизился к нужному столику и… присел рядом с Франкенштейном.

Гутман, не веря своим глазам, подался вперед. Какого хрена делает этот шмак?!

— Буэнос диас, — сказал Рафаэль, развалившись на стуле.

Старик опустил газету на колени, снял очки и внимательно посмотрел на парня: