— Буэнос диас.

— Как дела, синьор Родригес?

— Простите, мы с вами знакомы? — поинтересовался старик.

В глазах Рафаэля светилось торжество. Он перешел на немецкий:

— Главное, что мы тебя знаем, мразь фашистская.

— Простите, — улыбнулся Родригес, продолжая говорить на испанском. — Я вас не понимаю.

— Игра окончена, мистер Вульф, — сказал Рафаэль. В каком фильме он слышал эту фразу? Неважно, звучала она все равно очень круто. — Мы из «Моссада».

Сейчас этот дед обосрется, подумал Рафаэль. Будет валяться на коленях и умолять о пощаде.

И тут он услышал негромкий хлопок. В его живот что-то ударило. Рафаэль удивленно глянул на футболку, по которой медленно расползалось темное пятно, затем растерянно посмотрел на старика. Тот сидел в прежней позе, надломив тонкие губы в жестокой улыбке, с жадностью наблюдая за исказившимся лицом проклятого иудея. Из-за края стола поднималась тонкая струйка дыма.

Гутман через лобовое стекло увидел, как старик встал из-за столика, похлопал Рафаэля по плечу и спокойно направился к парковке, на которой стояла его машина. В руке он держал смятую газету. Что произошло?

Тут Рафаэль завалился на бок и упал на мозаичную плитку площадки.

Похолодевший Гутман понял, что операция провалилась. Он выпрыгнул из машины, на ходу доставая оружие, и выкрикнул по-немецки:

— Не двигаться!

Одо Вульф оглянулся. Поняв, что уйти не удастся, прорычал:

— Проклятые евреи! — и вскинул руку с маленьким пистолетом, целясь в Давида.

По ушам Давида ударил выстрел. А Вульф неожиданно выронил свое карликовое оружие, захрипел и упал на колени. Позади него с каменным лицом стоял Барух, держа обеими руками свой пистолет.

Гутман подбежал вплотную и посмотрел в горящие от ненависти глаза нацистского преступника. Глядя на его рану, стало понятно, что вывезти его в таком состоянии из страны не удастся.

Руководитель группы выругался. Это была его ошибка. Не следовало посылать первым Рафаэля. Теперь оставался только один выход. Давид поднял пистолет и приставил его ко лбу Франкенштейна.

— За преступления, совершенные против еврейского народа, я приговариваю тебя к смерти.

Старик зло оскалился. Из его рта шла кровь.