Лиля Калаус Фонд последней надежды (Пост)колониальный роман
Лиля Калаус
Фонд последней надежды
(Пост)колониальный роман
Глава 1. ЖЖ. Записки записного краеведа. 10 декабря
Глава 1. ЖЖ. Записки записного краеведа. 10 декабря
«…Итак, я в Зорком. Прилетел сегодня утренним рейсом „Люфтганзы“ из Гамбурга и сразу же отправился в отель, где заранее зарезервировал себе нумер, не желая стеснять никого из старых друзей. Сейчас-то отель носит гордое имя „Луч Востока“, в прежние же времена вывеска на нём была куда скромнее: „Дом колхозника“.
Отлёт домой назначен на 24-е: не хотелось бы опоздать на Рождество.
Автомобильные пробки, низкое свинцовое небо, холод — климат тут резко континентальный, поэтому зима бывает весьма суровой, — и памятный абрис Академии наук в строительных лесах… Вот первые мои впечатления от встречи с родиной.
Я вселился в шестой нумер и прилёг отдохнуть после перелёта. Во втором часу дня в коридоре поднялась какая-то тихая суета, я выглянул и увидел двух дюжих санитаров, быстро уносивших носилки, на которых кто-то лежал, накрытый с головой белой простыней. Возле распахнутой двери соседнего, четвёртого, нумера стоял, покручивая на пальце кольцо с ключами, озадаченный портье. Из самой комнаты доносились ахи и охи, по-видимому, горничной, сетовавшей на страшный беспорядок.
Не ответив на мои вопросы, портье посоветовал вернуться к себе, с тем чтобы позже навести справки у службы охраны. Поскольку я человек любопытный и обстоятельный, час назад я навёл-таки справки. Молодой человек в униформе и при оружии, не снимая наушников от плеера и непрестанно что-то жуя, поведал мне, что с одним из постояльцев произошёл несчастный…»
В офисе № 6 благотворительного Фонда «Ласт Хоуп» воцарилась обморочная тишина. Замолкли дробные перещёлки «мышек» и въедливые телефонные трели.
Ася затаила дыхание.
— Сплетни! Глупые, я говорю, сплетни! — отчеканила похожая на богомола координатор Камилла Джакоповна Му. В отличие от богомола, Му откусывала головы не только самцам. Сухое костистое тело, базедовые глаза, манера одеваться в лапидарном стиле жён первых большевиков, выдающая трудоголика со стажем. Она седьмой год несла на своих узких плечиках немалый удельный вес двух самых громоздких в Фонде программ — образования и библиотечного дела. Коллеги за глаза называли ее Стальной коровой.
— Криз-зисный менеджер! Практика фандрайз-зинга не предполагает! И бюдж-жет поломают?! — голос Мадлен Генриховны, замдиректора Фонда по гуманитарным программам, дрожал и ломался, как жало у осы. Мадлен Генриховна Мамкова являла собой хрестоматийный пример из раздела медицины, посвящённого менопаузе. Непрерывно прихорашиваясь и украшая себя то антикварной ювелиркой, то бижутерией в хиппозном стиле, ежемесячно перекрашиваясь, мучая варикозные ноги высокими каблуками, носилась она по коридорам Фонда на гребне волны самых зловонных сплетен и слухов.