– Признаешь ли ты святой крест, Катерина?

– Признаю! Я поклоняюсь и служу Господу нашему Иисусу Христу. Богом клянусь, никогда не знала других служений!

– Почему ты упорствуешь, Катерина? Ты вела себя не так, как подобает смиренной женщине!

– В своей жизни я не сделала ничего дурного!

– Твой ребенок окрещен святой церковью?

Женщина промолчала – только лицо побледнело еще больше, а от губ совсем отхлынула кровь.

– Отвечай! Окрещена ли твоя дочь в церкви?

– Нет!

– Почему? Не потому ли, что она дочь Сатаны?

– Это неправда! Неправда! – голос женщины сорвался на крик, – Я просто не успела ее окрестить!

– С отцом твоей дочери ты была обвенчана в церкви?

– Нет.

– Ты совершила очень много грехов, несчастная женщина, но мы готовы тебя простить. Если ты упорствуешь, боясь смерти….

– Господь уже простил меня! А ваше людское прощение мне не нужно!

По рядам снова пронесся громкий шепот. Судьи явно были возмущены (или смущены?) ее смелостью.

– У тебя интересные суждения о Господе, Катерина!

– Я верю в Господа нашего всем сердцем!

– И в святой крест?

– И в святой крест!

Карлос Винсенте поднялся из-за стола и подошел к женщине. В его черных глазах горела насмешка. Глаза Катерины остановились с вызовом на его красивом лице, но потом – опустились с отчаяньем в пол. Он протянул ей золотое распятие, которое висело на его рясе: