- Не давай ему подняться!.. — Пыхтя, потребовал от Павла. И тот не придумал ничего лучше, чем обрушиться задом на левую руку студента.

- Всё! Всё! Закончили! — «Ариец» приподнял соперника и силком усадил того на стул. Смутьян энергично дёргал связанными руками, пытался разорвать путы, но верёвка пока держала. Третьяков, всё ещё тяжело дыша, внимательно вгляделся в лицо побеждённого, приподнял тому веко и зачем-то заглянул в ухо. — Ты сражался, как лев, но проиграл. — С видом, вполне серьёзным, обратился он к студенту. — Если бы не болезнь — ты был бы сильнее. Так что смирись и расскажи, что случилось. Зачем расколотил руки в кровь? Зачем хотел раскроить башку? На то была веская причина?

- Я… не доглядел… Она… умерла… Настёна… умерла… — По щекам студента покатились огромные слёзы. Павлу они показались ненатуральными. Бутафорскими.

- Твоя девушка? — «Ариец» нахмурился. — Когда это случилось?

- Я… не… — Студент разрыдался. Слюняво, не сдерживаясь, а потому особенно жутко. — Я не… знаю точно. Во сне… Я сам… заснул… Не менял ей компрессы… Она — сгорела! Сгорела!

- Так… — Третьяков взъерошил волосы на голове. Он выглядел не намного бодрей студента — то ли вымотался, стоя на часах, то ли заснул на дежурстве и был разбужен воплями. — Никуда не уходите, господа, я мигом… — Он направился в спальню. Павел тем временем проверил, как там сеньор Арналдо. Алхимик чуть осмелел. Он выбрался из-за массивного сундука, за который спрятался в начале потасовки, и по-прежнему бережно, как святыню, удерживал перед собой картонку с грязноватыми баночками. Павлу показалось: в них что-то густое и тёмное, как замазка, — но тщательней разглядеть содержимое помешал «ариец».

- Девушка мертва. — Мрачно объявил он, не обратив внимания на гримасу страдания, перекосившую рот студента. — По самым смелым прикидкам, Босфорский грипп съел её за три дня. Что и требовалось доказать: болезнь видоизменяется.

- Моя жена! И Татьянка! — Выдохнул Павел. Он тоже жестокосердно позабыл о несчастном студенте. — И они могут быть уже мертвы!

- Не думаю, — покачал головой Третьяков. — Они подхватили одну из ранних разновидностей гриппа. Значит, у них больше времени.

- Но я даже не знаю, как долго их не видел. — Жалобно пролепетал Павел. — Может, неделю… Я потерял счёт времени…

- Это верно, — жестоко подтвердил «ариец». — Время играет против всех нас. А лекарства — нет.

- Есть… немного… — В неприятную беседу комариным визгом ворвался полузадушенный тенор алхимика. Павел подумал: даже научившись говорить по-человечески, тот не перестал удивлять одним лишь тем, что обладает речью.