– Я пришил одну парочку, им перевалило за семьдесят. Это произошло во Флориде, где я проводил отпуск, но я забываю про отпуск, когда вижу свой шанс. Эти двое ездили на «Кадиллаке», а она так и сверкала драгоценностями. Я наткнулся на них в ресторане и сразу понял, что тут можно сорвать куш. И я привык доверять своим инстинктам. Вышел из ресторана раньше, чем они, и поехал за ними. Они жили в действительно роскошном доме на берегу бухты, но дело происходило днем, а мне требовалась темнота.

В моем сыром и вонючем убежище паук или другая не менее гадкая тварь уселась мне на лоб и с мгновение дрожала, не двигаясь, словно почувствовав опасность, но потом начала исследовать новую территорию, поползла по лбу к левому виску.

– Поэтому я вернулся вечером и решил, что позвоню в дверь, а потом под тем или иным предлогом войду в дом. Ты бы удивился, каким глупостям верят люди, хотят верить, даже если видят у двери полнейшего незнакомца. Но нашел незапертую калитку, по дорожке вдоль дома прошел во двор, просто проводя рекогносцировку. И вот они сидят в темноте во внутреннем дворике, с парой свечей, смотрят на огни бухты и пьют мартини. Пистолет у меня был с глушителем, поэтому, когда я прострелил ему, сидящему в шезлонге, голову, никто этого услышать не мог. Прежде чем старая пташка произнесла хоть слово, я приставил пистолет к ее голове и утащил через сдвижную дверь в дом.

Когда паук от левого виска двинулся к щеке, я решил, что у охотника осталось мало патронов. Располагая лишь несколькими, не мог он ходить по гостиной и стрелять наугад. Вот и стремился достать меня своими байками про убийства, щекоча мне нервы, пока я непроизвольно не выдам себя. А паук определенно решил ему помочь, добрался до уголка моего открытого рта, через который я тихонько дышал. Я сжал губы, и паук перебрался на подбородок.

– Мы со старой пташкой переходили из комнаты в комнату, чтобы она могла показать мне, где что запрятано. Она продолжала говорить, что они бедные, и мне пришлось врезать ей, чтобы настроить на серьезный лад. В итоге все вышло очень смешно, да только в дураках остался я. Украшения она носила поддельные, весь антиквариат оказался новоделом, а после очередного биржевого краха у них осталась только паршивая пенсия да этот гребаный дом, где они могли жить только благодаря обратной закладной [35]. В итоге я потратил на них целый вечер моего отдыха, а добыча составила лишь шестьсот двенадцать долларов и хрустальное пресс-папье с письменного стола старика, которое мне понравилось, но теперь я даже не знаю, куда оно подевалось.