— Если ты жертва аварии, то я здесь ни при чем! — кричал патрульный во сне.

На своем веку он повидал немало автокатастроф и тщетно пытался вспомнить, в какой из них он встречал этот уничтожающий взгляд.

Иногда ему удавалось вырваться из кошмарных снов, и тогда он безучастно смотрел на проносившиеся мимо машины. Радостно шурша колесами, они превращались в зеленые купюры, которые весело шелестели мимо казны его маленького городишки. С рассветом ему стало совсем муторно. На фоне пробуждающейся природы его деяния казались еще омерзительнее.

Когда он сдавал смену, единственная квитанция от выписанного штрафа жгла ему руку.

— Кончай придуряться! — засмеялся диспетчер. — Где остальное?! Мне пора сержанту улов сдавать!

— Я на больничный! — гаркнул патрульный и швырнул ему в лицо книжечку с пустыми квитанциями.

— Ты что?! — диспетчер схватился за глаз и удивленно заморгал.

— Глаз! — взвыл патрульный и бросился вон из участка.

Закрывшись в своем гараже, он заливал нескончаемые галлюцинации канадским виски. Время от времени жуткие видения покойников исчезали, и лишь леденящий душу взгляд одноглазой красавицы неизменно прорывался сквозь хмельной туман.

— Черт возьми! Откуда я ее знаю?! — патрульный бился головой о стол и не чувствовал боли.

Под конец третьих суток неугомонные мертвецы все-таки затащили его под землю…

Он очутился под низкими сводами средневекового подземелья. От покрытых плесенью стен дробью отскакивали чьи-то властные приказы. Он пошел на голос и в глубине каземата увидел изысканно одетого вельможу, который требовал выжечь глаз прикованной к стене пленнице.

Подойдя ближе, он наконец увидел ту, что мучила его все эти дни. Изможденная, она висела на цепях и продолжала испепелять его своим взглядом. Без капли сожаления он схватил раскаленный прут и подошел к пленнице. Закончив с одним глазом, принялся за другой, но был остановлен:

— Она должна видеть свою казнь! Не будем лишать ее этого удовольствия!