Шеннон вдруг поймала себя на том, что все эти слова пришли ей на ум совершенно естественно, что в этой похожей на преисподнюю черной комнате они не показались ей притянутыми и не к месту.
Но ведь это же Америка. Здесь по-прежнему действуют законы. Применительно к «Хранилищу» и отдельным людям. Если Джейк сделал что-то противозаконное, «Хранилище» может его уволить, может предъявить ему обвинение и преследовать его в судебном порядке, однако применить к нему меры физического воздействия «Хранилище» не имеет права.
Шеннон не могла оторвать взгляд от двух рядов облаченных в кожу сотрудников и своей сестры с мистером Лэмом, озаренных мерцающим светом красных светильников.
Нет, неправда.
«Хранилище»
И сделает.
И никто не будет в силах ему помешать.
Шеннон почувствовала, как ее захлестывает тошнота. Несмотря ни на что, даже после того, что произошло во время зачистки, она, наверное, где-то в потаенных глубинах своего сердца по-прежнему любила Джейка.
Обернувшись, Сэм перехватила ее взгляд.
— Наверное, тебе лучше вернуться на свое рабочее место, — сказала она.
Ее голос, сильный и властный, отчетливо прозвучал в Зале наказаний.
Шеннон молча покачала головой. Во рту у нее пересохло, она не могла говорить.
— Это не предложение, — сказала сестра. — Это приказ.
В его голосе прозвучали жесткие командные нотки, но также и забота, любовь, скрытая от всех, кроме самой Шеннон, и она поняла, что ей лучше уйти. Стоявший рядом с Сэм мистер Лэм ухмыльнулся.
Шеннон отвернулась в сторону.
— Уходи, — повторила Сэм. — Или я прикажу кому-нибудь проводить тебя на рабочее место.
Шеннон хотелось что-то сказать, хотелось возразить, оказать сопротивление, чтобы защитить Джейка от наказания, но она молча кивнула, развернулась и направилась к выходу.