— Не грусти, прекрасноокая. Видишь, как я ласкаю тебя. Твои груди, м-м-м…

— Да, да мой божественный! Ты как Аполлон. А я твоя жрица будто бы. Да?

— Конечно! Поднимись к себе. Жди тихо, ни с кем не говори. Я приду к твоим покоям, когда пир закончится. Поправь платье. Вот так. Я стукну, и ты выйдешь.

— Правда?

— Конечно, золотоволосая! Мне пора.

Он оторвал от себя руки Мератос и попятился к выходу. Та с восторгом прижимая к груди кулаки, слушала тихие шаги. Вздохнув, позвала:

— А ты меня любишь?

— Конечно! — сладким голосом отозвался Техути, передернувшись, — иди и жди.

— Смотри же, люб мой. Если обманешь…

— Нет. Нет!

Он почти побежал по коридору, к новому всплеску испуганных воплей. И в бешенстве выругался, когда его руку схватила маленькая рука. Пихнул в спину Алкиною, выталкивая ее из арки во двор.

— Чего тебе, непослушная девчонка? Я занят!

— Ты обманул! Ты там был, а меня обманул! — девочка загородила ему дорогу, набычиваясь и мрачно глядя черными глазами, — ты мне говорил, что любишь!

Техути схватился за голову, топая ногой.

— Оставь меня в покое! Быстро спать!

— Ты говорил…

— Я лгал тебе. Ясно? Иди, забавляйся игрушками. А мне нужно решать взрослые дела.

— Ага. С пьяными девками дела, да? Лазить им в женское?

Техути оглянулся на двух рабов, что стояли поодаль, жадно слушая и ухмыляясь.