И, передернув плечами, Владимир Сергеевич гордо отвернулся и направился прочь. А Андрей продолжил путь к своей палатке и начал упаковывать вещи. Когда он вылез из палатки наружу с уже упакованной сумкой, подоспел и Гера — и тоже быстро собрал свои вещи. Затем они, всё так же молча, вместе собрали и палатку, и колышки.

Только выйдя из лагеря на край поляны, первым заговорил Гера:

— процитировал он громко.

— Макс Волошин — талантливейший из поэтов, — отозвался Андрей, — Знаешь, когда я был в Коктебеле, я своими глазами видел человека, который ходил в белом хитоне и плетеном венке из соломки и которого иностранцы принимали за хозяина, за Макса, и просили дать автограф на память. Ну, он и давал, конечно. Так и подписывался скромно: Макс Волошин, Коктебель…

— Прости, Андрей, а не ты был это? — спросил Гера, — А то — есть сходство, хотя и… у тебя борода светлая, а плотность фигуры отсутствует.

— Максом Волошиным? Я. Только — не тем, что автографы раздавал, а — настоящим. В прошлом своем воплощении, — пошутил Андрей.

— прочел вдруг Гера, — По-моему, это гениально. А?

— подхватил тему Андрей, — Вот человек, оставивший нам великую дхарму, — добавил он.

Всё это недолгое время они неспешно двигались по краю Ромашковой поляны в сторону грунтовки, уводящей отсюда вверх, и намереваясь добраться по ней до тропы на дольмен, с которой можно было, пройдя лесом, свернуть и на дорогу к морю. Однако, неожиданно навстречу им от ближайшего родника, того самого, неподалеку от которого они сидели недавно, вышла Диана.

— Ну, и куда вы теперь? — спросила она, приблизившись.

— Куда ветер дует, — ответил Андрей словами дзенской притчи.

— А может, он дует в мою сторону? Я ведь, если еще не знаете, стою отдельно, своим небольшим лагерем, поближе к Дедушке. Там, у нас — всего несколько палаток, и Владимир Сергеевич нам не указ. Заходите на чаек-костерок! Милости просим!

— А не боитесь гнева высших сил в лице Евграфия? — спросил Андрей.

— Он уже сломал об меня свои зубы, — улыбнулась Диана, — Да и профиль у нас разный. Я не Учитель. Я экстрасенс. И потому — мы не конкуренты. Помните, вы обещали показать мне некоторые приёмы диагностики… Ваше предложение еще в силе? Научите своим методам работы меня и мою группу?

* * *

Еще один виток судьбы… Только теперь — как отголосок, как малый повторный круг. Было гораздо хуже, когда действительно, вполне реально, просто прижали материально к стенке, не давая ни глотка воздуха — и тут же поступило новое предложение. Одновременно, конечно открыта была на тебя охота. Да и, намеревались использовать лишь ради забавы. И ты это знал. Внешне это выглядит обычно безобидно: как неожиданное предложение вести лекции, медитации, семинары, участвовать в курсах изучения методов диагностики и лечения биополем… И так далее. На деле — тебя запеленговали и взяли под глобальную опеку. Всё готовенькое — на тебе! Спортзал, стадион, лекционный зал — да пожалуйста! Только за этим всем — громадный шлейф контроля и полная подотчетность о деятельности и составе группы. Ведь ты, по их мнению, уже попался, и тебя в любое время можно РАЗДАВИТЬ. Ты предсказуем и превратил даденный тебе дар действительно в РАБОТУ. В рутину. И в деньги. Это — омут, из которого мало кто выходил живым. Ты открыт для всех структур со всех уровней, и они уже мысленно съели тебя с потрохами.