— А каждый методолог имеет посох? — спросил Гера.

— Нет. Но посох — одно из оружий и друзей методолога. Он работает, как продолжение руки. Как своего рода накопленная сила, извлекаемая, когда это потребуется. Посох надо или найти — тогда это ещё знак, весть и судьба, которую ты принимаешь. Или — создать. Но, в любом случае, нужно провести целый ряд церемоний, связанных с посохом, после которых он — только твой.

— Андрей, а какой-нибудь методолог не смог бы, как предлагает Диана, явиться объединяющим звеном для эзотериков? — задал очередной вопрос Гера.

— Теоретически, какой-нибудь? Наверное, да, если он идет путем жертвы и готов завершить свой собственный личный опыт. Что же касается лично меня — то я ещё не слишком окреп энергетически для того, чтобы подвергнуться чему-либо вроде распятия. Или — для того, чтобы принять чашу с цикутой… Каждого зрелого методолога распинают на его собственной дыбе.

— А высшие силы? Н-неужели они совсем кинули нас на произвол судьбы, если здесь творится такое? Они не поддержат объединение?

— Для объединения нет никаких предпосылок. Нет почвы. А светлые силы уже выложили сюда всё, что могли. Если вспомнить всех замученных священников, непонятых учителей, забытые указания и учения… Были принесены совершенно немыслимые жертвы для того, чтобы хоть немного расшевелить болото. Сейчас требуется наша ответная отдача. И простые и примитивные, но чрезвычайно объёмные ассенизационные работы. Эту землю надо просто элементарно чистить от грязи, чтобы хоть что-то росло на ней. А перевес — не на нашей стороне. Вдобавок, если говорить чисто об эзотерике, здесь массово ведется широкомасштабная дискредитация и подрывная деятельность, создаются целые сети псевдодуховных организаций, засылаются подсадные утки для разрушения групп изнутри, устраняются или доводятся до самоуничтожения, нравственного или физического, лидеры групп… Время учителей прошло. Сейчас время, в лучшем случае, книжки читать.

— Т-то есть, сеятель засеял поле — и спокойно уходит, хотя вокруг кружат вороны?

— Да. Потому что иначе он привлечёт внимание этих чрезвычайно хищных птиц, и уж тогда они, без сомнения, склюют и сеятеля, и посевы. Ведь сеятелей — единицы. А ворон — миллионы. И зубы у них острые: это вороны-мутанты, они — с зубами.

— А ты тоже уйдешь, Андрей?

— Я — мелкая сошка, незаметный методолог, но и я уже с трудом выдерживаю вибрации этой земли. Тяжело. Скорее всего, я тоже уйду. Меня вытеснит отсюда реальность. Всё моё звено, все связанные со мной учителя — так или иначе, покинули эти края. И я уже нашел свой посох…