– Может, хватит меня ненавидеть?! – неожиданно вспылил Данинджер, устав, что его игнорируют, обвиняют, а он не может возражать, потому что сам чувствует за собой вину. – Согласен, я, возможно, и допустил ошибку, но это, по крайней мере, было хоть какое-то действие, какая-то идея!

– Ты чуть не убил Даяну, – процедил сквозь зубы Хэлстон. Если бы не носилки, то на этот раз он бы не сдержался и ударил Данинджера. – Ты чуть не убил ее, – Хэлстон впился взглядом в затылок Данинджера. Молчание раздражало и успокаивало одновременно. Холод морозильной камеры, мертвецы, сложенные в ряд у дальней стены…

– Нужно будет оставить одного, чтобы Макговерн провел вскрытие, – сказал Данинджер, не ожидая, что услышит ответ. Дыхание паром вырывалось между его губ. Глаза его скользили по полкам и замерзшим продуктам. Хэлстон пытался встретиться с ним взглядом, пытался заставить себя не злиться и хотел злиться. – Вот, – Данинджер протянул ему носилки. – Твоя очередь их нести.

– Ты как ребенок! – скривился Хэлстон.

Данинджер притворился, что не услышал упрека. Он вышел из морозильной камеры и, не дожидаясь Хэлстона, направился к лифту, чувствуя, как в воздухе буквально потрескивает электрическими разрядами повисшее напряжение. Что он сделает, если Хэлстон сейчас ударит его? Ответит или просто оставит без внимания? Наверное, ответит. Да, он даже хочет ответить. Пусть все произойдет здесь и сейчас. Они разберутся раз и навсегда. И все из-за чего?! Из-за женщины? Из-за чертовой женщины!

Данинджер улыбнулся, но злость и агрессия не прошли. Он не желал смерти Хэлстону – просто хотел расставить все точки над «i». Как долго они шли к этому? Как долго сдерживали это неосознанное желание, убеждая себя в своей цивилизованности? Данинджер резко остановился, надеясь, что Хэлстон ударится от неожиданности в его спину и это послужит достаточно веской причиной, чтобы начать драку. Мышцы его напряглись. Пальцы сжались в кулаки. В груди растеклось что-то теплое и желанное, отдаленно напоминавшее предстоящую близость с красивой женщиной, к которой испытываешь непреодолимое вожделение, но не веришь, что это случится. И вот это случается. В голове что-то вспыхивает, выжигает здравый смысл. Потом начинаются пять минут безумия, может быть, пятнадцать.

Данинджер снова улыбнулся. Наверное, секс и насилие действительно стоят на одной ступени. И никогда это не закончится. Эти чувства прописаны на генетическом уровне. Люди будут желать друг друга. Люди будут любить друг друга. И люди будут убивать друг друга.

Данинджер почувствовал разочарование, что Хэлстон не натолкнулся на него. Он резко обернулся, все еще надеясь на достаточно весомый повод, чтобы начать ссору. Хэлстон закрыл дверь в морозильную камеру и, повернувшись, встретился с ним взглядом.