Черт, черт, я больше не могу, черт, черт.

Мину оглядывает стол. Кто-нибудь кроме нее слышит это? Судя по всему, Анна-Карин погружена в собственные мысли, а Ванесса внимательно слушает рассказ Эвелины о Самире.

Я больше не могу, не могу ее слушать, хоть бы она поскорее заткнулась.

Мину открыла было рот, но что можно сказать Линнее сейчас, в присутствии Эвелины?

Ванесса смеется и что-то говорит Эвелине про рваные трусы Самира.

— Может, это была его половая тряпка? — шутит Эвелина.

Линнея берет салфетку и начинает рвать ее на мелкие, как конфетти, части.

Как сделать так, чтобы я перестала ее любить?

Слова гулко отдаются в голове Мину. Потом наступает тишина. Пустота, провал. Мину смотрит на сидящих за столом, видит, как двигаются их губы, но не понимает ни единого слова.

Она не только услышала мысли Линнеи. Она узнала о ее чувстве. К Ванессе. И теперь чувствовала себя так, будто попала под мчащийся на полной скорости поезд.

Линнея любит Ванессу. По-настоящему.

Что делать с этой информацией, Мину совершенно не представляла.

44

44

От волнения Анну-Карин подташнивало, от езды укачивало. Вот машина наехала на кочку, и девушке показалось, что желудок у нее подкатился к самому горлу.

Виктор свернул к усадьбе, но вместо того, чтобы подъехать к входу, остановился посреди дороги.

— Хочешь немного подышать? — спросил он. — Мне кажется, тебя слегка укачало.