Она идет впереди, Анна-Карин за ней.

— Я проверяла, — говорит Анна-Карин. — Ширины дверей хватает, и если убрать пороги…

— Анна-Карин… — прерывает ее мама.

Она останавливается. Вздыхает. Опять крутит на пальце кольцо.

— Я не могу, — говорит она.

— Но я…

— Ты целый день в школе, — говорит мама. — А я… я не могу.

Она поднимает глаза и встречается взглядом с Анной-Карин.

— Я не могу, — повторяет она.

Анна-Карин не знает, что сказать. Она знает, что это правда. Мама не может. Как бы Анна-Карин ни хотела, чтобы все было иначе, мама не может.

— Я знаю, — говорит Анна-Карин.

Мама кивает. Из комнаты доносится громкий старческий голос, разговаривающий по телефону.

— Но, мам… — голос Анны-Карин срывается, — мамуль, почему ты не обратишься за помощью? Так же нельзя…

Мама качает головой:

— Я такой человек. Я всегда была такой. И ничего с этим не могу поделать. Я стараюсь справляться сама, как умею.

В голове Анны-Карин все кипит. Она может привести маме тысячи доводов, но какой в них смысл, если она все равно не слушает.

— Мне нужно покурить, — говорит мама, легко касаясь руки Анны-Карин. — Иди, я приду.

— Хорошо, — отвечает Анна-Карин, и мама скрывается в лифте.

В дедушкиной гостиной никого нет. Анна-Карин уже хочет развернуться и отправиться на поиски, когда слышит из спальни его голос: