— Эрик Форслунд и Робин Сеттерквист, — губы не слушались ее.
Увидев, что Виктор взялся за трубку, Линнея выпрямилась и заставила себя собраться.
— Не надо звонить в полицию, — сказала она.
— Как не надо?!
— Я уверена, у них будет алиби. Я слышала их мысли. Эрик никогда бы не взялся за такое дело, если бы не был уверен, что ему сойдет с рук. Мы не сможем ничего доказать.
Виктор непонимающе смотрел на нее.
— Разве ты не знаешь, кому полиция верит больше? Уж конечно, не таким, как я. По крайней мере, в нашем городе, — проговорила Линнея.
Он отложил мобильный:
— Почему они это сделали?
— Они всегда ненавидели меня. Они ненавидят всех, кто от них отличается. А теперь за их спиной стоит целая организация. Я почти уверена, что они сделали это по чьему-то поручению, хотя, возможно, дело зашло слишком далеко.
— Чье это может быть поручение?
— Я не хочу об этом говорить.
Виктор побарабанил пальцами по рулю:
— Я спрошу у Александра, можем ли мы оставить полицию в неведении. Но думаю, он решит не вмешиваться. Официальная позиция Совета — не вступать в конфронтацию с немагическими структурами.
— Значит, вы не вмешиваетесь, если кто-то пытается убить ведьму? — спросила Линнея, с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить: или это правило действует только по отношению к Избранным?
Виктор покосился на нее:
— Посиди, я принесу тебе сухую одежду. И отвезу домой.
И вот теперь Линнея стоит посреди своей квартиры в завернутых спортивных штанах, огромной вязаной кофте и кроссовках, которые ей слегка маловаты, — где Виктор их только нашел?