IV

75

75

Двери автобуса открываются, Анна-Карин выходит. Солнце только что взошло, еще висит ночная прохлада. Анна-Карин надевает шапку и варежки, которые дедушка связал ей несколько лет назад.

Она идет по дорожке, окаймленной высокими голыми деревьями. В конце дороги находится конюшня.

Анна-Карин до сих пор смотрела на нее только издали. В детстве она мечтала ездить верхом, но в конюшне царствовали Ида, Юлия и Фелисия. Кроме того, мама сказала, что ездить верхом дорого.

Девушка открывает дверь и заходит внутрь.

Здесь так холодно, что изо рта идет пар. На глаза Анны-Карин наворачиваются слезы: запахи животных и сена напоминают ей ферму. Она идет вдоль денников, читая таблички. Вот наконец и он. Серый в яблоках жеребец с добрыми глазами.

— Привет, Трой! — шепчет Анна-Карин, заходя в денник.

Трой фыркает, когда она осторожно начинает гладить ему шею. Рука Анны-Карин поднимается к ушам, Трой закрывает глаза.

— Приятно? — спрашивает Анна-Карин.

Как всегда, когда она разговаривает с животными, у нее меняется тембр голоса, становится более певучим.

— Ты славный, Трой. Очень славный. Ида очень тебя любила.

Трой не реагирует, когда Анна-Карин произносит имя Иды. Это и понятно. Думает ли он про нее? Удивляется, почему она не приходит?

— Я обещала Иде навещать тебя, если с ней что-то случится.

Слезы жгут глаза, и она дает им волю.

Анна-Карин не делает из Иды святую. Слишком много она натерпелась от ее преследований и издевательств. Но теперь у нее есть и другие воспоминания. Теперь она лучше понимает Иду. И благодарна ей за то, что живет. И что апокалипсис не состоялся.

Дверь денника распахивается, Анна-Карин поворачивается, ожидая, что вот-вот появится Ида.

Но это не Ида, а низкая черноволосая девочка лет тринадцати. Она смотрит на Анну-Карин:

— Вы кто?