Миша поглядел тяжело – так, что Санек отложил фигуру:

– А он придет?

– Если жертва потребуется… – пожал могучими плечами Миша. – Мы же не первые здесь. Не думаю, что если бы в сводках были постоянные убийства, сюда бы так просто пускали. Да и маяк тут. Значит, люди жили, ничего не боялись. Никого тут не убивали.

– А чего тогда ушли? – Санек все пытался поймать Мишу на противоречии.

– Это из-за ученых.

– Как это?

– Они для Эрмитажа часть скалы с рисунками отделили. Не здесь, а рядом, на Пери Носу. Подорвали и отделили. А там бесиха была, подруга нашего беса. Вот он и разозлился. Волну нагнал, ученых пытался утопить. А потом мор на Бесоносовку наслал. Кто успел уехать, тот выжил. Тогда же и маяк закрыли. Я рассказывал.

– Это чего же, он может и нас тут перебить? – встрепенулся Санек.

– Темная сила не бьет всех подряд, – терпеливо объяснял Миша. – Это только у американцев: чуть за угол – тебе призрак. Все потому, что своих легенд им не хватает. Вот и боятся кого ни попадя. Местным духам чего за людьми бегать? Только себя беспокоить. Они живут себе здесь спокойненько. А если надо, находят жертву, которая сама к ним пришла, и живут дальше.

– Значит, жертву?

– Ну да! Кого-то одного. Жертва уже определена богами заранее. Судьба. Это как если бы тебе было на роду написано. Не убежать.

– И ничего не может помочь?

– Не знаю. Обычно – ничего. Вон у древних греков все как по расписанию работало.

– Неправда! – воскликнула Катя. – Есть ведь что-то, что сильнее судьбы. Дружба там…

– Ага, – Санек довольно закивал. – Любовь.

– Да, любовь! – Катя зарделась и отвернулась.

– Выбирают всегда особенных, – добавил Миша. – Самых красивых…

– Или самых умных, – мрачно произнес Никитос.

– Так что же получается? – заволновался Санек. – Если тебя не выбрали, так ты уже и некрасив?

– Скорее – неумен.