— Судя по тому, где президент начинал — может и работает, — усмехнулся Григорий Викторович.

— Вам всё ещё смешно?

— Вовсе нет. Что это за вещество? Как оно действует на организм?

Чистоплюев надулся, точно обозлённый паук, у которого выторговывают засушенные мушиные потроха.

— У военных обычно всё просто и сводится к одному… — Чистоплюев выждал законную паузу, давая Григорию Викторовичу возможность самому выковать последнее звено выстроенной им цепочки.

— Ясно, — кивнул следователь. — И как результаты?

Чистоплюев вздрогнул.

— Я надеюсь, вы понимаете, что всё это секретно? — Он заёрзал, явно уже жалея о столь откровенном разговоре.

— О нашей беседе никто не узнает. Слово работника МВД.

— И вы гарантированно прекратите попытки возобновить дело того бедолаги, — Чистоплюев живо подался вперёд, буквально клещом цепляясь за последний шанс отыскать компромисс.

— Да, — выдохнул Григорий Викторович, ощупывая карманы плаща в поисках очередной сигареты. — Но смерть этого, как вы сами выразились, бедолаги, всё равно останется на вашей совести.

— Послушайте, майор… Тот парень был наркокурьером! Даже хуже.

— Вы думаете, он знал, что перевозит?

— А это настолько важно?

— Не мне судить о морали, — вздохнул Григорий Викторович, попыхивая сигаретой. — Но даже в Библии прописаны различные кары за одинаковые на первый взгляд грехи. Например, за осознанную ложь первому встречному на улице, который не поверит тебе, даже скажи ты ему правду в лицо, и знакомому человеку, что и помыслить не может о недоверии.

— К чему эта фабула? — не понял Чистоплюев.

Григорий Викторович неопределённо развёл руками.

— На парне просто висел карточный долг. А вы вот так его… Совсем не задумываясь о том, что у него мог кто-то остаться.

— Это не мы его, — Чистоплюев напрягся. — Это он сам себя. А подобную лекцию вам лучше не мне читать, а его родителям, и родителям тех, других, которым ещё можно помочь.

— Помочь?..