Юрка расплылся — от уха до уха, — ожидая похвалы Сверчка, но насекомое вновь промолчало.

— Рукопашник. Это борьба такая, — пояснил Сева, видимо снеся недолгий Юркин ступор на непонятное слово. — Выходишь на ринг и борешься с противником. Руками.

— Понарошку?

— Ну, а ты как думал? Что я зверь, что ли, какой? — Сева потрепал малыша по взлохмаченным волосам. — Конечно, понарошку.

— А как же это? — и Юрка с сомнением указал пухленьким пальчиком на шрамы.

Сева ухмыльнулся.

— А это, так сказать, издержки профессии.

— Что?

— Не знаю, как и объяснить… — задумался Сева. — Что-то маловат у меня опыт общения с такими вот любознательными малышами, как ты.

— Это плохо?

— Ну, наверное, не очень хорошо.

— Почему?

Сева засмеялся и поднял руки.

— Всё, сдаюсь! Пощади.

Юрка ничего не понял, но для порядка улыбнулся в ответ.

— Просто это ведь всё равно драка, хоть и невсамделишная. Так что всякое возможно… — Сева помолчал и тут же осторожно добавил: — Я про шрамы.

Юрка кивнул.

— А больно было?

Сева отмахнулся.

— В пылу борьбы ничего и чувствуешь. Эмоции на пределе, в крови адреналин. Победить ведь охота!