«А ведь те бедняги тоже куда-то спешили, на что-то надеялись, так же, как и большинство из нас, томились в предвкушении конца рабочего дня — да этих ТАК ЖЕ, ТОЖЕ, и прочего — превеликое множество! Подумать только, весь этот эмоциональный поток только для того, чтобы спустя какие-то секунды взять, да и раствориться в облаке железобетонной крошки и пыли. Несмотря ни на что, лишь потому что так решено свыше! Потому что так угодно судьбе. Это даже не страшно — это просто жутко! А всё из-за опостылевшей человеческой халатности — такую правду сказали по телику».

Олег отмахнулся от неприятных мыслей.

Он специально выбрал длинный маршрут, чтобы ещё раз обдумать предстоящий разговор со Светкой, а сам, будто незрячая землеройка, полез в какое-то перегнившее месиво, вообще непонятно как возникшее в голове. Неужели это всё «Nortt»? Вряд ли — причём тут датчанин? Просто всеобщая атмосфера увядания. Поздняя осень.

Олегу не нравилась эта пора. Страшная пора. Самое то, чтобы сходить с ума. Особенно если окажешься в одиночестве: забытым, брошенным, покинутым. Короткий день, длинный вечер, бесконечная ночь. Девочкам намного проще — им хоть не зазорно плакать. А тут даже не знаешь, что и делать. Хочется боли — хотя куда уж там! И так весь организм пропитан отравленными флюидами повседневности, чинящими нестерпимую душевную боль.

«А какого же тогда Светке — постоянно жить в лапах страха? Это тоже, наверное, непередаваемо. Постоянно чего-то ждать, от кого-то бежать, скрываться, дабы выжить! Скрываться?.. Но от чего?! От побоев? От боли? От издевательств? Или от чего-то куда более страшного?..»

Олег не знал ответа ни на один из перечисленных вопросов — более того, он сам был из благополучной семьи и не понимал, чего именно, в большей степени, страшится он сам, живя как у Христа за пазухой.

«Главное, не оставаться одному! Никогда, как бы трудно ни было! Нужно стараться, чтобы поблизости всегда кто-нибудь был, иначе можно попросту не пережить очередную осень, со всей этой промозглостью, слякотью и бесконечностью».

Олег сам не заметил как замер у нужной двери — десять этажей, такое ощущение ушли в небытие, словно он без всяких чёрных дыр и червоточин — одними своим наитием — проткнул пространство-время.

Олег прислушался. Затем немного подался назад, окинул взглядом массивную дверь. Номерок «71» совсем не казался бесовским. Однако уже здесь, на пороге квартиры, чувствовалось присутствие чего-то внеземного, ужасного, а самое главное, знавшего все его страхи.

Олег коснулся прохладного металла.